19.09.2010
В конце 1984 года в Ленинграде в бывшем особняке голландского консула фон Гильзе ван дер Пальса (современный адрес: проспект Маклина, 8-10) ленинградскими реставраторами Л.Ким и В.Ярёменко было обнаружено панно, состоящее из трёх частей-картин, выполненных на холсте масляными красками.

Они были размещены в нишах с полуовальными завершениями в помещении служившим библиотекой и размещались над диваном.

Авторство Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина подтвердила сотрудница Государственного Русского музея, кандидат искусствоведения Елена Николаевна Селизарова, посвятившая исследованиям жизни и творчеству художника много лет. К сожалению, эта информация не стала достоянием широкого зрителя, осталась незамеченной специалистами по творчеству К.С.Петрова-Водкина, не вошла ни в одну из монографий о художнике.

А панно достойны внимания хотя бы как довольно редкая для художника «проба пера» в пейзажном жанре. Для зрелого К.С.Петрова-Водкина пейзаж, как самостоятельный жанр, как изображение конкретного географического места, не характерен. Пейзаж, как планетарное пространство, как вместилище для мировых событий, как среда для человеческого «жития» – вот что интересовало художника. Пейзажные этюды с натуры Кузьма Сергеевич писал в основном только в очень ранние ученические годы и, пожалуй, в этом панно художник впервые даёт обобщённый образ природы.

Особняк голландского консула был построен в 1901-1902 годах в стиле модерн по проекту архитектора В.Ю.Иогансена. Фон Гильзе не только был директором Первого Российского страхового общества, занимался производством и торговлей галошами и другими резиновыми изделиями, став впоследствии директором товарищества Российско-Американской мануфактуры, известной в советское время под названием "Красный треугольник", но был поклонником искусства и меценатом. Вероятно, рекомендовал заказчику Петрова-Водкина всё тот же вездесущий Роман Фёдорович Мельцер.

Заказ на изготовление панно К.С.Петров-Водкин получил в конце 1902 года, уже 11 января 1903 года он пишет матери в Хвалынск из Москвы: «Завтра отнесу эскиз для заказанного мне панно, хорошо бы взять заказ: и деньги бы, и работа интересная». А 12 февраля он уже посылает матери открытку из Санкт-Петербурга: «Я в Петербурге вот уже 4-ый день. Работаю у Романа Фёдоровича». В ней же сообщает о назначении Мельцера архитектором Высочайшего Двора. По всей вероятности, работает Кузьма Сергеевич у Мельцера именно над заказанными холстами.



Панно заполняют три ниши. Два боковые ниши одного размера, средняя – более узкая. Все три холста связывает общая тема – пейзаж с высокими тёмными, почти без просветов, кронами и купами деревьев, за которыми просматриваются чётко очерченными планами зеленовато-охристый луг и желтоватое поле, горизонт замыкают цепь розоватых обнажённых пологих гор. Пространство строится на контрасте светлого и тёмного планов, написанных в контражуре, свет льётся из глубины пейзажа, заливая светом горы на горизонте, поле второго плана и оставляя первый план – силуэты древесных крон в тени. В центральном панно эти планы объединяет речушка, в которой отражается голубое небо. Панно написаны широким мазком, подчинённым рельефу форм. Надо отметить, что панно написаны К.С.Петровым-Водкиным после первой трёхмесячной поездки за рубеж в 1901 году – в Германию, где он посещал занятия в мастерской Ашбе в Мюнхене. Там же на выставке он увидел новую французскую живопись, которая удивила его отсутствием классической светотени, подвижностью цвета, связанностью предмета и фона. Эти «занозы», которые Кузьма Сергеевич вынёс с выставки новых французских художников, были им опробованы в панно особняка, тем более эти новшества оказались близки стилистики стиля модерн в котором построен особняк. Как отмечалось выше, пейзаж здесь не имеет конкретного «адреса», но он не условен, сохраняя свою материальную природу, хотя и написан К.С.Петровым-Водкиным «от себя». Эскизы были выполнены зимой, как, впрочем, и сами панно. Удивляет наблюдательность и зрительная память художника, точно передавшего первые утренние минуты пробуждения летней природы под ласкающими солнечными лучами. Уже в раннем творчестве он отталкивался не от абстрактной идеи, а от зрительных ощущений, для него было всегда важно, чтобы конкретное восприятие реальности предшествовало любой интеллектуальной или нравственной деятельности. Идея тем самым не отрицалась Петровым-Водкиным, но утверждался приоритет опыта. Светлые цветовые оттенки дальних планов - розоватые, сиреневые, голубые в небесной облачности на горизонте и горах, желтовато-розоватые поля, бледно-зелёные луга, сгущаются в изображении древесных крон переднего плана до чернильного, красновато-коричневого и изумрудно-оливкового цвета.

Этот «разгон цвета, дающий зрителю возможность легко воспринимать краску как протяжённость» - от школы В.А.Серова, у которого в это время учился К.С.Петров-Водкин в Московском училище живописи, ваяния и зодчества.

Свои эксперименты с освещением К.С.Петров-Водкин будет продолжать в течение нескольких последующих за работой над панно лет.

В том же 1903 году художник пишет «Автопортрет в берете», где источник света, находящийся во вне слева выхватывает только правую часть лица, всё остальное тонет в сумерках. Портрет написан тоже широко, как и панно. В его варианте дипломной работы «Семья художника» 1903 года искусственный источник света помещён уже внутрь композиции - невидимая керосиновая лампа, висящая над столом и освещающая только лица матери, двоюродных сестёр и брата, сидящих вокруг стола, интерьер комнаты тонет во мраке. Картина написана в тех же оливково-зеленоватых и коричнево-чёрных тонах. И только спустя несколько лет, после посещения Италии и Франции, Кузьма Сергеевич «прочистит от замутнения глаза». Он будет строить пространство как реализующийся с помощью цвета свет. Именно эта средневековая «метафизика» света приведёт его к трёхцветию, «дающему в сумме белый цвет, то есть свет».

Он будет строить пространство не иллюзионистическими перспективными эффектами, не светотенью, а прозрачными красочными оттенками, данными в тональных градациях в зависимости от их светосилы, вытекающей из отражающих или поглощающих качеств цвета. Таким образом, уже за год до окончания училища Кузьма Сергеевич ставит перед собой корневые задачи своего художнического кредо: ищет пути к светоносности цвета, к освобождению материи из состояния тьмы и возвращения её к состоянию духовности и света, прозрачности и пространственной организованности. Панно в особняке Г.Г.Гильзе ван дер Палса - шаг в развитии именно этой традиции.

Работа над панно продолжалась не больше месяца, уже 21 марта 1903 года он пишет матери из Москвы: «Панно моё в Петербурге пришлось по вкусу, скоро получу деньги, наверное, не меньше 1000 рублей…». Здесь же Кузьма Сергеевич мечтает о том, как он потратит эти деньги: «Иосий Абакумов сообщает мне, что за сад он хочет взять 2000 рублей и совершение купчей крепости. Если я получу за панно такую цифру, то сад купим и там построимся. Страшно надоело не иметь нигде пристанища». Родители К.С.Петрова-Водкина, как и он, снимали в это время в Хвалынске квартиры, не имея своего угла.

Неизвестно, оправдались ли надежды Кузьмы Сергеевича на получение предполагаемой суммы. Но, к сожалению, мечтам о покупке сада тогда не удалось сбыться. И только за другое панно - майоликовое - «Богоматерь с младенцем» для фасада церкви клиники Р.Р.Вредена (ныне НИИ травматологии и ортопедии им. Р.Р.Вредена) Кузьма Сергеевич, наконец, получит необходимую сумму для покупки дома с садом. Но это осуществится только в 1905 году.

В.И.Бородина

Текст сообщения*
Защита от автоматических сообщений