Образ Востока в русском искусстве первой половины ХХ века. Анонс выставки

Материал опубликован на сайте ГМВЦ «Росизо» http://www.rosizo.ru/

Саратовский государственный художественный музей имени А.Н. Радищева представляет выставку «Образ Востока в русском искусстве первой половины ХХ века» из своего собрания, собраний РОСИЗО, Государственной Третьяковской галереи, Государственного Русского музея, Музея Востока, Астраханского областного художественного музея, личных коллекций.

Вопросы взаимопроникновения и взаимовлияния восточной и европейской культур волновали русское общество на протяжении XIX и ХХ веков. Неослабевающий интерес к искусству, культуре и быту Востока, как составную часть своей эстетической доктрины, переняли российские романтики XIX в. у своих европейских собратьев. Знаменитые строчки из стихотворения М.Ю. Лермонтова «Ты знаешь край под знойными лучами, где рощи и луга поблекшие цветут…» перефразируют знаменитое стихотворение И.В. Гете «Миньона».

Ты знаешь край… где негой Юга дышит небосклон,

Ты там бывал?

Туда, туда,

Давай уйдем, отец мой, навсегда!

(Перевод Б. Пастернака)

Эти слова как нельзя лучше отражают извечную мечту северного человека о прекрасных и загадочных южных и восточных странах, где природа прекрасна и благодатна, где господствуют подлинные, а не фальшивые чувства и страсти, куда хочется уйти от скучной серой обыденности. Образ, создаваемый художниками, был далек от реальности. Они к ней и не стремились. Они создавали свой собственный воображаемый мир.

Традиция восприятия Востока по-разному претворялась в творчестве художников в ХХ в. Классической красотой и спокойствием наполнены образы, созданные Зинаидой Серебряковой, смягченные свойственной художнице особой интонацией щемящей грусти. Иначе воспринимали стилистику восточных культур художники «Бубнового валета». Для них она была источником освобождения цвета и формы, наряду с русским народным искусством, искусством вывески и лубка. Все переплавлялось в жарком горниле русского авангарда, где рождалось новое самобытное искусство. В рамках этой эстетики мечеть Аристарха Лентулова почти неотличима от его же собора Василия Блаженного, а мотивы восточной миниатюры на натюрмортах Ильи Машкова напоминают жостовские подносы.

Свой собственный образ Востока создал Александр Волков, сплавляя местный колорит своей родины Узбекистана с формальными и духовными поисками символизма и кубофутуризма. Волков пристально изучал традиции и нравы Узбекистана, концентрируясь, прежде всего на караванах и чайханах, символах мира внешнего и внутреннего, как двух полюсах космоса. С одной стороны, торжество кочевнического порыва, влекущего верблюдов по древнему Шелковому пути, с другой нехитрые человеческие радости.

Еще в большей степени творцом своего собственного мира был Павел Кузнецов. Поездки в степи Киргизии и Казахстана помогли ему найти себя. В степных картинах Кузнецова гармония форм соответствует гармонии светлых, как будто выгоревших на солнце красок. Только у русских иконописцев так же отчетливо и музыкально звучат краски как бы раскинутые в пространстве. Образы этих картин привиделись художнику как в сладком сновидении. Все наполнено вневременной гармонией, приоткрывающей нашим глазам тайну мироздания. Долгие годы художник находился под обаянием мудрости и красоты Средней Азии, побывав во многих республиках.

От образа Востока, созданного Кузнецовым, решительно отличается образ Мартироса Сарьяна с его насыщенными, пряными красками и напряженными контрастами палящего солнца и глубоких синих теней.

К.С. Петров-Водкин побывал на Востоке уже сложившимся художником. В начале 1920-х годов поездка в Самарканд с экспедицией Академии материальной культуры для ознакомления с состоянием памятников архитектуры и принятия мер по их охране явилась для него новым творческим стимулом. В Самаркандскую серию входит около 15 пейзажей, несколько портретов и пр. Художника поразила в природе Узбекистана золотисто-охристая гамма, сочетающаяся с чистой бирюзой майоликовых обрамлений мечетей. Петров-Водкин много размышлял над проблемой передачи пространства в живописи. В узбекской серии он утвердился в правильности своего «планетарного» ощущения земли. Чтобы передать это ощущение, в композиции работ этой серии все вертикальные объемы даны несколько наклонно в соответствии со сферической поверхностью земли. Художник передает огромность мира даже в малом его отрезке. После поездки в Среднюю Азию появилась книга путевых впечатлений «Самаркандия», где художник увлекательно повествует о красоте восточной природы и архитектуры, о быте и нравах узбеков. 14 рисунков, помещенных в книге, относятся к лучшим иллюстрационным работам художника.

В конце 1920-х - 1930-е годы усиливается идеологическое давление на художников. Авангард и близкие ему художественные направления постепенно уступают место быстро развивающемуся социалистическому реализму. Художникам предписывалось не заниматься формальными поисками, а отражать в своих картинах «будни великих строек». Мастера, сформировавшиеся в предшествующий период, пытались видоизменить свою живописную манеру, отвечая на новые запросы времени. Это ярко видно на примере поздних работ Павла Кузнецова. В таких условиях для художников поездки на Восток были настоящей творческой отдушиной, позволявшей под предлогом передачи местного колорита продолжить колористические и формальные поиски и создавать, как Павел Кузнецов, подлинные шедевры.