Дата мероприятия:  03.03.2017  —  15.04.2017

Коллекция художественно-мемориального музея К.С. Петрова-Водкина складывалась в период «оттепели» - вначале 1960-х и продолжала пополняться в 1970-1990-е годы, когда новый социалистический быт уже сформировался, поэтому натюрморты этого периода не отмечены поисками новых художественных приемов, как это было в 1910-1920-е годы. Многие натюрморты 1950-х годов были выполнены под знаком специфического романтизма, одухотворившего живопись, внёсшего в аскетичный советский быт красоту «без изнеженности». Привычное и обыденное трансформируется законами искусства в самоценно значительное. Часто в натюрмортах этого времени встречаются мотивы окна и цветов - в них читается семантический смысл. Окно как мотив в самом общем смысле символизировало выход в свободную широкую жизнь, возможность этого выхода («все пути открыты»), а букет, как правило, сопутствовал молодости, юности. Таков «Букет цветов» (1950-е) Б.П. Боброва, наполненный светом, свежестью летнего дня. Рядом с натюрмортом С.Г. Масленникова «Цветы» (1957) хочется сказать: «всюду жизнь». Неяркий серебристый городской обжитый весенний пейзаж с обнажёнными ветвями деревьев и многочисленными серыми крышами и фасадами домов за окном контрастируют с яркими розовыми и синими цветами примулы на подоконнике, символизирующими домашний уют и тепло. «Голос солиста» в комнате через температурный, пространственный, цветовой контраст подхватывается уличным «хором».

Предметные миры М.А. Егоровой преображаются в самоценные живописные миры. Бархатистость матовой фактуры, изысканные аккорды цветовых сочетаний, продуманность и лаконичность композиции в «Осеннем букете» (1967), где с особой трепетностью переданы угасающая красота, мир тишины и покоя. Но главные выразительные средства её живописи – цвет и колористическая гармония выражены в «Натюрморте с тыквенным цветком» (1967), где небольшое количество верно найденного оранжевого уравновешивает всю разнообразную гамму холодных – от серо-голубого до плотного синего. Её живописный язык вобрал в себя колористические находки художников саратовской школы, добротную крепость живописи и поэтичность видения.

Скромные «Васильки» (1973), «Маки» (1965) и ветка «Бульденежа» (1978) в акварелях М.А. Белова говорят о стремлении к простоте жизни. Фразы «в простой стеклянной банке», «в кринке», «скромный букет полевых цветов» стали общеупотребительными в эти годы, применимы они и к великолепным, полным воздушной лёгкости натюрмортам М.А. Белова.

Мотив окна можно видеть и в большой пастели саратовского художника Н.Д. Шапошникова «Хлеб» (1979). Его натюрморт с настоящим саратовским калачом, медовыми сотами, мёдом, яблоками, с предметами русского обихода - вышитым полотенцем, деревянными с хохломской росписью ложками, можно назвать деревенским. Открытая створка окна раздвигает границы комнаты, являясь проводником во внешний мир. Тёплый сентябрьский солнечный свет золотом заливает предметы и пейзаж за окном. Художник выражает свое восхищение этим миром вещей, свою любовь к ним.

Ближе к концу ХХ века натюрморт приобретает наиболее яркие специфические смысловые оттенки, усиливается его надбытовое звучание, как в «Букет к празднику» (1995) П.А. Маскаева с его открытой эмоциональностью. Выполненный в широкой живописной манере с контрастами холодных синих и полыхающих красно-кирпичных, он действительно вызывает праздничное приподнятое настроение. Напротив, в «Натюрморте с кругом» (2000) Ю.Г. Чернышовой тон задаёт тёмная гамма, сообщая разворачивающемуся «действу» драматизм. Букет белых роз только подчёркивает контраст с тёмным пространством комнаты, являясь своего рода некой метафорой человеческих чувств.

В «Натюрморте с жерехами» (2012) уроженца Хвалынска С.Г. Серова при обилии, казалось бы, предметного мира, при всей его и полнокровности изображения, есть и символический смысл, поднимающий его над бытом. На картине в богато орнаментированной виноградными лозами раме можно угадать фигуру Христа. Виноград, как и рыба – тоже Его символ. Кубок на столе напоминает потир, а медное блюдо – дискос. Двойственный смысл приобретает и соль на столе, намекая на слова Христа в Нагорной проповеди: «Вы есть соль земли». Так за внешним изобилием скрывается глубокий сакральный смысл. Динамика композиции способствует ощущению напряжения, активизирует воображение зрителя.

Всё, что изображается и преображается в представленных на выставке натюрмортах, перестаёт быть просто предметом, обретая тонкие настроения, обрастает эмоциональными ассоциациями. Живопись предметов берёт на себя задачу философского осмысления переживаемой художником исторической действительности. Картина мира в натюрмортах возникает на стыке объективной реальности и субъективного восприятия. Подобно Алисе в Зазеркалье, мы начинаем удивляться неоднозначности смыслов обыкновенных вещей, и их созерцание становится первым шагом к самосозерцанию.