В живописном творчестве Михаила Варфоломеевича Кузнецова, старшего брата Павла Кузнецова, преобладают два цвета: зелёный и голубой – цвета жизни и гармонии. О его жизни известно не много, судить о ней мы можем, в основном, по рассказам родственников. Документальных свидетельств осталось чрезвычайно мало.

«В 1906 году в Саратов, после удачной поездки в Париж, вернулся Павел Кузнецов. В Париже он был избран членом «Осеннего салона» и этим гордился. Объявился в городе, в светлом клетчатом костюме, мягкой шляпе с тросточкой в руках, – так вспоминала об этом Ольга Ильинична, будущая супруга Виктора, – Павла больше не было, появился «Поль», а вместо Михаила «Мишель», Виктор не «пострадал»[1]. Как вспоминают дети Михаила, «с дядей Полем общались в основном по телефону», а дневников, судя по всему, Михаил не вёл, или они не сохранились. Есть лишь несколько писем брату Виктору из Москвы в Саратов. Тем не менее, отсвет великой судьбы Павла Варфоломеевича лежит и на жизни его старшего брата, точно так же, как отношения Михаила и Павла важны для понимания характера и творческого пути самого знаменитого из братьев.

21 сентября 1876 года, как указано в метрической книге Казанской церкви города Саратова, у мещанина Варфоломея Фёдоровича Кузнецова родился сын Михаил. И был крещён 26 сентября 1876 года[2]. Михаил был старшим ребёнком в семье Кузнецовых, Павел – средним, была ещё дочь Анна, но она умерла от туберкулёза в 1890 году, а через два года после её смерти родился младший сын Виктор.

На духовное формирование братьев оказала влияние семья, особенно мать, которая любила музыку, живопись, была прекрасной вышивальщицей. Она всячески поддерживала желание сыновей посвятить себя искусству. Сначала предполагалось, что все братья будут заниматься музыкой и их обучали игре на скрипке, но музыкантом – виолончелистом – стал только младший брат Виктор. В доме рядом с жилыми комнатами находилась мастерская отца, который был иконописных дел мастером. Здесь Павел и Михаил начали увлекаться живописью, а потом выбрали её главным делом жизни. Поощряя интерес сыновей, Варфоломей Фёдорович разрешил детям работать на мансарде, поделив своеобразную мастерскую рыболовной сетью на три равные части.

Начинали свой творческий путь Михаил и Павел одинаково. С детства начали рисовать. Одновременно в 1891 году стали учениками Василия Коновалова[3] и Гектора Баракки[4]. В Радищевском музее хранится 38 рисунков Михаила с гипсовых слепков и изображения натурщиков. Работы братьев очень похожи, но за некоторые Михаил получал более высокий балл, чем Павел. К этому периоду относится карандашный рисунок «Мальчик», датированный 1897 годом. Он нарисован карандашом и очень точно передаёт облик и характер ребёнка, тот его возраст, когда в маленьком человеке начинает просыпаться взрослый. Мальчик смотрит и на нас, и внутрь себя, и во взгляде угадывается детское любопытство и взрослый трагизм.

Когда Павлу исполнилось 19 лет, он поехал в Москву и поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ). Михаил тоже готовился в это училище; как он рассказывал детям, писал копии картин, хранившихся в Радищевском музее. Но не поехал. Так как он был старшим сыном в семье, можно предположить, что его держали в Саратове семейные заботы или ещё какие-то обстоятельства.

На каникулы из Москвы вместе с Павлом к Кузнецовым приезжали его новые друзья: Мартирос Сарьян и Кузьма Петров-Водкин. Они звали Михаила с собой. Впоследствии его старшая дочь Ольга вспоминала рассказы отца, как в 1901 году, когда он впервые приехал в Москву, они вместе с братом и Николаем Сапуновым, по эскизам Константина Коровина, половыми щетками писали декорации в Большом театре, в помещении над центральной люстрой. В 1902 году отец Варфоломей Фёдорович Кузнецов заключил контракт на роспись летнего предела церкви Казанской божьей матери в Саратове. Делать её должны были Пётр Уткин, Павел Кузнецов, Кузьма Петров-Водкин, но они попытались так вольно обойтись с церковными канонами, что это вызвало взрыв общественного негодования, и их росписи были уничтожены. Дочь Михаила вспоминает, что отец тоже участвовал в этой работе в качестве помощника и орнаменталиста. Судя по всему, интерес к такого рода живописи и позже не оставлял нашего героя не только с практической точки зрения[5], но и с теоретической. В анкете Михаила, заполненной им при поступлении на работу в Саратовский музей, в графе «Научные труды и изобретения» он указал название статьи «По вопросам искусства в связи с иконописанием в 16-17 вв»[6]. Но никаких других сведений об этой статье пока нет.

В 1901 году поступил в МУЖВЗ. У него те же учителя, что и у Павла, – Абрам Архипов, Валентин Серов, Константин Коровин. В это же время Михаил, под фамилией Кузнецов - Волжский, участвует в выставках - и в ученических, и во «взрослых», в частности, в XXI выставке Московского общества любителей живописи и выставке «Алая Роза», организованной в Саратове[7]. В 1906 году члены Московского общества им. Леонардо да Винчи устроили «Выставку картин молодых художников», где авторами были, в основном студенты, среди них и Михаил Варфоломеевич. К сожалению, его работ, относящихся к этому периоду, не сохранилось.

С 27 декабря 1907 по 15 января 1908 года в здании Строгановского училища проходила первая выставка общества «Венок – Стефанос». Среди её участников были и самые яркие авангардисты – Александра Экстер, Давид и Николай Бурлюки, Аристарх Лентулов и представители объединения «Голубая роза», выпускники Училища живописи, ваяния и зодчества Анатолий Арапов, Николай Сапунов, Сергей Судейкин, Михаил Кузнецов. Экспонировавшаяся на выставке работа Михаила «Песнь соловья» была опубликована в третьем номере журнала «Золотое Руно»[8]. Чуть позже группа «Венок» представляла московский авангард на «Выставке современных течений в искусстве», организованной в Петербурге Н.И. Кульбиным.

Три года спустя состоялась выставка общества «Московский салон» под названием «Терпимость всех верований в искусстве». Она была организована именно по типу «салона» и широко представляла различные художественные направления. Оба брата Кузнецовы принимали в ней участие.

Будучи студентом, Михаил стал работать учителем рисования в Московской городской школе, а затем – в других школах и гимназиях Москвы. Видимо, тогда в нём укрепился интерес к учительству, который потом стал делом его жизни. Как пишет племянница его жены Екатерина Иванькова: «Когда дети художника подросли, он, в длинные зимние вечера, занимался с ними рисованием и лепкой. Занимался он не только со своими детьми, но приглашал племянников и соседских детей»[9].

В марте 1907 года Михаил окончил натурный класс по живописи и рисованию и получил звание неклассного (свободного) художника. Но само училище не закончил. Спустя два месяца уехал в Крым, в Кучук-Кой. Там Павел и его друг скульптор Александр Матвеев оформляли дачу Я. Жуковского: Павел занимался росписью, а Матвеев работал над созданием малых скульптурных форм в саду. Михаил помогал брату.

В этом же году вошел в состав Общества преподавателей графических искусств. Решив получить высшее образование и право преподавания в старших классах средних школ, Михаил посещает лекции в Археологическом институте[10].

В 1913 году Михаил стал учителем гимназии и получил возможность, в порядке взаимного обмена с преподавателями зарубежья, посетить Италию. Компаньоном Михаила в поездке был Павел Детинов – фотограф-художник, делавший снимки для альбома «История русского искусства» под редакцией Игоря Грабаря. По воспоминаниям детей, из поездки по Италии Михаил привез три вещи: высокий деревянный складной стульчик (в виде палки с загнутой ручкой и маленьким круглым откидывающимся сиденьем), который он брал с собой на этюды. Вторая вещь – раскладушка, складывающаяся гармошкой, что было очень удобно при их ограниченной жилплощади. И музыкальный ящик, который потом перешел в семью его сына Павла.

Итальянские впечатления отразились в серии небольших исполненных гуашью работ. Полуденный «Итальянский дворик» – типичная сцена повседневной жизни. Размеренные будни горожан под чистым голубым небом и среди освещённых солнцем белых домиков. Мужчины, дети, женщины-итальянки, традиционно одеты в черное, гуляющие, торгующие, отдыхающие под увитой виноградником стеной... Все они так неспешны и безмятежны, что почти растворяются в атмосфере летнего зноя, превращаясь в призраков. Полуденный свет отражается от белых стен на контрасте с зелёными ставнями и розовыми бликами крыш и балконов и передаёт состояние покоя и гармонии, которое так явно очаровало Михаила Кузнецова. Немного отличается по настроению «Итальянская набережная». Раннее-раннее утро, причаленные к берегу лодки и низкое серое итальянское небо. Пустынная улица. Здесь тоже покой и безмятежность, но за минуту до того, как появятся солнце, люди, шум, суета, разговоры. А сейчас сложенные паруса и гладкая поверхность воды. Может, именно с тем самым складным стульчиком приходил Михаил Варфоломеевич ранним утром и в полуденный зной на эти итальянские улочки.

В 1914 году знаменитой постановкой «Сакунтала» Калидасы открылся Камерный театр А.Таирова. Павел Кузнецов пишет декорации к спектаклю, Михаил помогает ему. Как отмечается в «Театральной энциклопедии», оформление для этой мистерии было выполнено в стиле «модерн».

Почти три следующих года Михаил служит в Армии в Закарпатье начальником продовольственного отдела 28 армейского корпуса[11].

В 1918 году в маленькой сельской церквушке Михаил Варфоломеевич венчается с Екатериной Павловной Преображенской – дочерью священника Спасо-Влахернского монастыря. «В самом начале 20-х годов 20 века Михаил Варфоломеевич, захватив свой любимый мольберт, отправился путешествовать по берегам реки Оки, одного из самых живописнейших мест России, и обосновался в городе Алексине. Примерно в то же время туда, после окончания педагогических курсов, была направлена учительствовать Екатерина Павловна Преображенская. Оба любителя природы встретились, познакомились и полюбили друг друга. Вскоре они поженились»[12] – пишет в своих воспоминаниях племянница Екатерины Павловны Екатерина Иванькова, воспитывавшаяся в семье Кузнецовых. Свадебный букет полевых купавок Михаил запечатлел на картине, хранящейся у его внучки Татьяны.

В этом же году Екатерина Павловна и Михаил Варфоломеевич уехали в Саратов, куда Михаил был направлен Московским отделом изобразительных искусств в качестве профессора в Свободные художественные мастерские. В архиве музея имени А.Н. Радищева имеются документы, подтверждающие, что старший Кузнецов входил в число художников, которые проявляли заботу о Радищевском музее – занимались пополнением коллекции, улучшением экспозиции, хозяйственными нуждами. В это время он входил в состав секции изобразительных искусств при Совете народного образования Саратовского губернского исполкома (куда входил и П. С. Уткин), был в составе экспертов Радищевского музея по охране памятников, в апреле 1920 года участвовал в IV выставке живописно-пластической культуры, в 1921 был заведующим лекционной и экскурсионной комиссией Радищевского музея. Для Михаила это были счастливые годы творчества среди земляков и единомышленников[13].

В 1921 году в Поволжье начался голод. Екатерина Павловна и Михаил Варфоломеевич вернулись в Подмосковье, в деревню Деденево, в родной дом Екатерины Павловны, где Михаил Варфоломеевич (как написано в его автобиографии) работал в загородной детской колонии Красно-Пресненского района преподавателем рисования и черчения. В это же время вместе с Павлом Михаил подготовил для Госиздата Москвы альбом литографий «Народные пословицы и поговорки в красках». «Июль – макушка лета – через прясло глядит…», «Федул во двор заглянул – пора серпы зубрить», «Не поклонись грибу до земли, не поднять его в кузов». На поле обрамлённом васильками, жницы вяжут снопы. Молодой мужик в расшитой красной рубахе, среди двора, полного всякой живности, задумчиво смотрит на серпы. Женщины в пёстрых юбках и аккуратных лаптях до земли поклонились растущему возле пня огромному белому грибу, и в корзинах у них такие же. «Продовольственная» тема как знак времени явно преобладает в эскизах, хотя есть рисунки и на загадки – про радугу, про дерево, про муравейник. Но драматизм восприятия мира художником проявляется только в сопоставлении с реальностью. Сами по себе рисунки говорят об авторе как о человеке, умеющем жить в гармонии с самим собой и с жизнью. Небо синее-синее, рожь желтая-желтая, крона дерева – идеальной формы, васильки и ромашки радостно тянут глаза ввысь… К сожалению, альбом этот так и не был издан.

Вплоть до начала двадцатых годов Михаил подписывал свои работы Кузнецов-Волжский. Позже этим псевдонимом не пользовался.[14]

23 июня 1923 г. у Кузнецовых родилась дочь Ольга, а через год – сын Павел. Тихо и мирно протекала их жизнь в Деденеве. Екатерина Павловна занималась хозяйством и детьми, Михаил Варфоломеевич преподавал в школе рисование. Он весь ушел в семью. Обожал своих детей, уделял им массу времени, но не забросил и своего любимого занятия. Частенько его можно было увидеть с этюдником на пленэре.

Дети подрастали, им нужно было учиться, и в 1930 году семья переехала ближе к Москве на станцию Загорянская. В 1932 году к семье присоединилась племянница Екатерины Павловны – Катерина Иванькова – дочь ее погибшей сестры Анны Преображенской. Жили в двух малюсеньких комнатах, которые снимали у хозяев. Начался «загорянский» период творчества Михаила. Екатерина Павловна и Михаил Варфоломеевич устроились работать в московскую школу на улице Герцена. Она учительницей младших классов, он – учителем рисования.

Летом этого же года Михаил принимает участие в выставке объединения работников изобразительных искусств «Искусство – социалистическому строительству». На ней экспонировались станковая живопись, графика, скульптура, сценография, проекты оформления технических выставок. В период преподавательской деятельности Михаил Варфоломеевич участвовал в художественной выставке учителей и преподавателей рисования Москвы. О его работе «Каташа выздоравливает» написала «Учительская газета».

До 1933 года Кузнецовы живут на Загорянке, потом переезжают в Москву, в 1-й Щемиловский переулок, позже – в 1-й Неопалимовский. Только весной 1940-го года семья Кузнецовых, наконец, получила собственное жилье – комнату на Ленинском проспекте.

Уезжая из Загорянки, Михаил оставил все свои картины, а их было немало, на чердаке дачи у знакомых, в надежде вскоре перевезти их на новую квартиру. Но в результате пожара картины сгорели. Для Михаила это стало настоящей трагедией.

Летом 1935 года всей семьёй ездили в Саратов. Екатерина Иванькова вспоминает: «Ах, какой это был счастливый месяц! Почти каждое утро, сразу после завтрака, мы отправлялись на Волгу. Для всех это был прекрасный отдых. Особенно это было нужно тёте Кате с дядей Микой, чтобы отдохнуть от тяжёлой будничной рутины»[15].

«Самым счастливым временем для старших Кузнецовых было лето 1937–1938 г.г., когда жили на даче в деревне Васюково. Деревушка стояла на бугорке, под которым, извиваясь, протекала небольшая речка. За ней полянки, рассекаемые небольшими овражками, поросшими кустарником. За деревней начинался лес», – пишет племянница[16]. Существует альбом рисунков 1950-го года, сделанных в Васюково.

Во время войны сын Павел с Архитектурным институтом был эвакуирован в Ашхабад, Екатерина Иванькова с Авиационным институтом – в Куйбышев, а старшие Кузнецовы и дочь Ольга остались в Москве. Есть альбом Михаила, в котором сохранились 4 рисунка периода войны. На одном надпись его рукой: «Враг не пройдёт ни назад, ни мимо».

14 января в 1947 года после болезни и неудачной операции умерла Екатерина Павловна. Было ей всего 52 года. После ее смерти Михаил совсем сник, стал молчаливым, хотя он вообще не отличался говорливостью. В Саратов больше не приезжал, только переписывался с братом Виктором. Эти письма сохранились в архиве Радищевского музея[17]. Иногда это были поздравления, иногда – советы Виктору, который к тому времени начал писать прозу и стихи, иногда просто сообщения о том, как живут дети и он сам.

Все годы Михаил хранил под кроватью связки лучших работ своих учеников. Заботился о детях и первом внуке Юрии. В летние каникулы не расставался с этюдником, в конце жизни мечтал написать портрет Горького на Волге, но сил уже не было. Умер Михаил Варфоломеевич летом 1953 года в Москве.

Михаил Кузнецов был человеком с незаурядными способностями к изобразительному искусству. Очень трудолюбивым, аккуратным во всем. С мягким характером, с высокими моральными устоями. Он был застенчив, порой робок, склонен к лирике. Преданно гордился братом Павлом (как и все в саратовской семье). Любил и уважал жену. Павел же считал, что она не дала раскрыться таланту Михаила, хотя от природы, по мнению Павла, Михаил был талантливее его. В запасниках Радищевского музея есть работы старшего Кузнецова раннего периода: «Зимний пейзаж», «Устье реки Кама», «Пейзаж», «Портрет старухи». Одна картина, относящаяся к 20-м годам, обнаружена в Пермской художественной галерее. Данные о годах жизни запрашивала Третьяковская галерея, включив его в картотеку учеников Серова и Коровина. Все годы Михаил хранил под кроватью связки лучших работ своих учеников. Заботился о детях и первом внуке Юрии. В летние каникулы не расставался с этюдником, в конце жизни мечтал написать портрет Горького на Волге, но уже не было сил. Работ осталось мало: часть, как уже говорилось, сгорела на даче в Загорянке, часть пропала при одном из переездов семьи с квартиры на квартиру.

После Павла Варфоломеевича Кузнецова осталась его живопись. После Михаила – многочисленное и талантливое потомство. Сын Павел Михайлович стал архитектором, дочь Ольга – врачом, а внуки и правнуки – почти все художники.