Дата мероприятия:  01.11.2019  —  30.12.2019

С 1 ноября по 30 декабря 2019 года Хвалынский художественно-мемориальный музей К.С.Петрова-Водкина (филиал СГХМ им. А.Н. Радищева) в рамках проекта «Выставка одной картины» представляет работу Шагина Б.П. «Вечер в окрестностях Хвалынска». Конец 1970-х годов. Экспонирование приурочено к юбилейной дате, 8 декабря исполняется 90 лет со дня рождения художника.

Шагин Борис Павлович (08.12.1929 – 05.04.2004) – саратовский живописец. Учился в Саратовском художественном училище (1946-1951) на живописном отделении у Н.А. Архангельского, А.И. Бородина, И.В. Севастьянова, И.Н. Щеглова, В.Ф. Гурова, Б.В Миловидова, В.К. Данилова. Работал в художественном фонде с 1959. Член Союза художников РФ с 1964. Участник областных и региональных выставок с 1953.

На картине «Вечер в окрестностях Хвалынска» изображена юго-западная панорама хвалынских гор, точкой отсчёта которой является обнажённая серая гора Каланча. Именно она позволяет определить местоположение художника. Художник находился на вершине одной из северо-западных гор. Он выбрал высокогорную точку зрения, позволившую ему передать раскинувшееся пространство лесного горного массива с ущельями и меловыми оголениями среди реликтового леса.

Природа ещё не уснула, но уже расслаблена. Круглый диск розоватой луны вносит таинственную доминанту в реалистический пейзаж. Сумерки лишают пейзаж контрастов и понятных очертаний. Всё тонет в зелёном, несколько монотонном, пространстве. Эта монотонность несколько оживлена голубоватыми оттенками неба Волги и дальних планов, тёмно-зелёными - на границах планов между урочищами и светло-зелёными – на переднем плане слева. Мы наблюдаем рождение ночи, перед нами пограничное состояние природы, это перепутье. Об этом переходе времени суток говорит и композиция картины, построенная на пересекающихся слева и справа диагоналях горных массивов, неспешный «диалог» которых, затихает в волнистой линии горизонта и полосе голубовато-сиреневого неба.

Чувствуется глубина пространства, это пространство как бы общее, чуть ли не абстрактное, и в то же время предельно конкретное. Колорит картины «работает» на это ощущение двойственности, неопределённости. Деревья на первом плане написаны более крупными пастозными мазками краски, такая «грубость» исполнения делает поверхность стволов и крон более материальной, «осязаемой», создавая ощущение реальности. На втором плане лес обобщён, манера письма более гладкая, красочный слой менее рельефный, а цвет более размыт, он приобретает сизоватый оттенок лунного света, погружая пейзаж в ирреальность. Воздух наполняется «тяжестью». Сгущаются краски, словно переливаясь вечерним воздухом уходящего летнего дня. И благодаря этому зритель погружается в нечто таинственное: он то приближается к горному массиву, что внизу под ногами, то отталкивается от него и, проходя сквозь сумеречное освещение, растворяется взглядом в небе, то снова приближается. Эта «качание» планов в картине создаёт ощущение всеобъятности и всеприсутствия.