«Сей памятник Тебе от нежныя любви…». Из цикла «Искусствовед рассказывает»
| Автор: | Ильина Ирина Анатольевна - заведующий сектором |
Все материалы рубрики
В ряду женских портретных образов Радищевского музея особенно притягивает внимание просвещенных знатоков и любителей изобразительного искусства «Неизвестная с ребенком» Владимира Лукича Боровиковского (1757 – 1825).
Произведение было создано в 1804-1805 годах – в этот период творчество художника достигает наибольшего расцвета. Идеи духовного совершенства, характеризующие ведущее течение в искусстве этого времени – классицизм, были очень близки Боровиковскому на протяжении всей его жизни. В начале 1800-х годов его особенно привлекает семейный портрет, отражающий философию сентиментализма с его культом семейных привязанностей и добродетелей. Художник создает галерею семейных портретов, ставших шедеврами русского портретного искусства. Среди них «Портрет неизвестной с ребенком» выделяется не только тончайшим живописным мастерством и особой задушевной атмосферой, но и нераскрытой тайной, связанной с изображенными на нем персонами.
Портрет строг и лаконичен: юная прекрасная мать с ребенком на руках – в русском искусстве это излюбленнейшая композиционная формула, известная с древнейших времен и часто использовавшаяся в иконописи. Художник явно стремился передать в своем произведении высокий идеал матери и представления о святости родственных чувств и семейных отношений, которые воодушевляли многих русских просветителей.
Нежно сплетенные во взаимном объятии фигуры занимают практически все пространство холста. Лики изображенных очень индивидуальны и выразительны, черты характерны, в случае с мальчиком – узнаваемы. С помощью тончайших перламутровых оттенков художник передает прелесть молодых лиц; от них веет свежестью и сдержанной радостностью. Простотою цветового решения – сочетанием красного, белого и приглушенно зеленого – достигается колористическая цельность произведения. Предметы обстановки и детали сведены до минимума. Из «говорящих» атрибутов, без которых были немыслимы репрезентативные портреты предыдущего столетия, мы видим только мальтийскую звезду и яблоко – библейский символ соблазна и грехопадения, который, казалось бы, противоречит идиллии родственных отношений, отображенной на картине.
По мнению исследователей творчества Боровиковского на портрете изображен юный барон Сердобин – «воспитанник», на самом же деле внебрачный сын князя Александра Борисовича Куракина (1752-1818). Судьба князя Куракина, представителя одного из знатнейших российских семейств, отличалась головокружительными взлетами и падениями. Рано потерявший отца Александр Борисович воспитывался у брата своей бабушки – Никиты Ивановича Панина, который поощрял его общение с великим князем Павлом Петровичем. С ранних лет Куракин сделался одним из самых близких друзей будущего императора.
Императрица Екатерина II была недовольна влиянием князя на наследника. Последней каплей стало посвящение Павла в масонство шведским королем Густавом III в петербургском доме Куракина. Он был выслан в саратовское имение – село Борисоглебское. Во время своей вынужденной жизни в усадьбе, переименованной им в Надеждино, князь построил «огромный о трех этажах дом, настоящий дворец» и разбил парк. Здесь он широко принимал гостей и давал великолепные праздники, ярко описанные в воспоминаниях современников.
Представитель родовитейшего семейства, наследник крупного состояния, получивший прекрасное образование и пользовавшийся милостями государственных особ – Куракин никогда не был женат, хотя несколько раз ему в невесты прочили известнейших невест того времени. Причиной такой нерешительности князя могло быть одно обстоятельство: вслед за своим венценосным другом он стал рыцарем Мальтийского ордена. В Ордене князь занимал высокие должности и чины, которые традиционно связывались с обетом безбрачия.
Женат Александр Борисович не был, но, обладая непреодолимой страстью к прекрасному полу, в разных слоях общества имел многочисленные связи, следствием которых было до 70 побочных детей. При многочисленности внебрачных детей, только двум ветвям князь Александр Борисович «даёт» дворянство и фамилию: семерым он выхлопотал у австрийского императора Франца II титул баронов Вревских (по названию имения в Псковской губернии); одиннадцать также получили баронский титул и фамилию Сердобины, по названию реки, на берегах которой располагалась усадьба Надеждино. О каждом из баронов Сердобиных мы узнаем из Указа Правительствующему Сенату о возведении в дворянское достоинство от 1802 и 1804 годов, в котором упоминаются два Александра, Алексей, сестры их – Катерина, Лукерья и Софья, а также «малолетние братья и сестры их» - Павел, Михаил и Анна.
Несмотря на предположение известного искусствоведа А.М. Горшмана, что на портрете Радищевского музея изображен Александр Николаевич Сердобин (всех баронов Сердобиных писали как Николаевичей), скорее всего на произведении, написанном в 1804-1805 годах изображен представитель младшего поколения – Павел (род. ок. 1803 года) или Михаил (род. в 1802 году). Оба Александра были рождены в начале 1780-х годов. Известно, что Александр Борисович заботился об образовании баронов Сердобиных и старшим помогал по службе. Александр Николаевич (первый) (1781-1816) был похоронен в кладбищенской церкви святителя Николая усадьбы Надеждино.
По отзывам современников, Куракин обладал добрым сердцем, но был страшно тщеславен и склонен к пышности: по страсти к блеску его называли «бриллиантовым князем». Князь питал особую любовь к портретированию: русского вельможу писали известнейшие иноземные и российские мастера второй половины XVIII века. Неоднократно он обращался к услугам В.Л. Боровиковкого, который создал лучшие его портреты. Заказывал ему князь и изображения маленьких Сердобиных, к которым очевидно питал самые нежные чувства. Кроме картины саратовского собрания известен портрет Алексея Николаевича Сердобина 1800-х годов (частное собрание) и портрет Александра (Алексея (?)) и Екатерины Сердобиных (Киевский музей русского искусства). Екатерина скончалась в 1805 году, значит, портрет был написан до этого времени, а изображенному мальчику около семи лет, что более соответствует рожденному в 1790-х годах Алексею. На всех портретах мальчики Сердобины изображены в мундирах со знаками мальтийского ордена; на эполетах погребенного Александра Сердобина также были обнаружены изображения мальтийского креста. Видимо, все они, стараниями князя, стали рыцарями по рождению.
О матерях баронов Сердобиных известно мало; считалось, род возник от связи князя с разными крепостными крестьянками. В то же время Александр Борисович был настоящим рыцарем женского пола и питал к своим возлюбленным искреннюю привязанность. Одной из своих возлюбленных – родоначальнице баронов Вревских, князь оставил по завещанию немалый капитал. И совершенно очевидно, что особенной его симпатией пользовалась изображенная на саратовском портрете, которой он создал такой замечательный памятник, удивительный по теплоте и нежности.