Путешествуя из Отрады в Марьино

О родственных узах Барятинских и Орловых-Давыдовых

Выставка «Аристократический портрет России» из Исторического музея позволяет продолжить начатое нами знакомство с потомками прославленных братьев Орловых.

При посещении выставки обращает на себя внимание роскошный - в полный рост - портрет молодого аристократа, выполненный известной художницей Кристиной Робертсон в 1840 году, это Владимир Петрович Давыдов (1809-1882). Долгие годы этот портрет находился в знаменитой усадьбе Орловых – Семеновское-Отрада, поскольку Владимир Петрович был наследником именитой фамилии по материнской линии. Вообще, с предками нашему сегодняшнему персонажу повезло: столько героических личностей в роду! Его отцом был герой войны 1812 года кавалергард Петр Львович Давыдов (1781-1842), который приходился кузеном славному поэту и партизану Денису Давыдову, а также братом по матери не менее известному генералу Николаю Раевскому.

Имя Владимир наш герой получил в честь своего знаменитого деда - графа Владимира Григорьевича Орлова, младшего из тех самых братьев Орловых, владельца Отрады, поскольку матушкой Давыдова была дочь графа - Наталья Владимировна Орлова (1782-1819).

Самый младший из екатерининских «орлов» Владимир Григорьевич (1743-1831) был из них самый вдумчивый и мечтательный, он с детства больше интересовался науками, нежели войной. После воцарения Екатерины Владимир был возведен в графское достоинство и отправлен в Лейпциг обучаться естественным наукам. По возвращении в Россию он был назначен директором Академии наук, но карьера чиновника удавалась графу-созерцателю не лучшим образом. Через несколько лет он подал в отставку и поселился в своем подмосковном имении Семеновское, которое назвал Отрадой.

Название выражало отношение Владимира Григорьевича к своему детищу, которое он любовно обустраивал несколько десятилетий и где воспитывались не только его дети, но и внуки. Отрадинский усадебный ансамбль, один из лучших в России, возводился при участии известного архитектора К.И. Бланка в стиле переходном от барокко к классицизму.

Граф был увлечен английскими садами, и в Отраде заложил превосходный ландшафтный парк с Лебединым прудом, лужайками, гротами, беседками, руинами. Сам Владимир Григорьевич писал: «В расположении садов англичане стараются подражать природе, в садах сих все разбросано – инде кустарник, инде лесок, инде лужок». В парке гуляли олени и пели соловьи, которых завез хозяин Отрады, в прудах по звоночку кормили форелей и стерлядей. Граф, дитя века Просвещения, собрал богатую коллекцию минералов и имел в штате своего астронома, вместе с которым наблюдал за светилами. Все стены в кабинете и библиотеке Отрады были украшены картинками и гравюрами по истории, географии, биологии с педагогической целью, граф много внимания уделял воспитанию и образованию своих потомков.

Через несколько десятилетий Отрада вместе с графским титулом и фамилией перешли к внуку Владимиру Давыдову, именно он предал дворцу тот архитектурный облик, который сохранился до 21 века, в Отраде творили архитектор Быковский и художник Брюллов. Сам владелец был собирателем старопечатных книг и прочих древностей, чем значительно пополнил усадебные коллекции. Он с юности был увлечен литературой, пребывая в Шотландии, был знаком с Вальтером Скоттом, для которого даже сделал первый английский перевод «Слова о полку Игореве».

Под влиянием деда Владимир избрал дипломатическую карьеру, что позволяло ему много путешествовать. В отрадинской библиотеке можно было обнаружить прекрасное издание самого Орлова-Давыдова "Путевые записки, веденные во время пребывания на Ионических островах, в Греции, Малой Азии и Турции в 1835 г." с прекрасно иллюстрированным атласом, за эту книгу Давыдов получил научную степень от Эдинбургского университета, который в свое время окончил.

Свою научную и художественную экспедицию на Восток Владимир Петрович совершил вместе с Карлом Павловичем Брюлловым, с которым познакомился в Риме, где известный живописец даже писал портрет его супруги – Ольги Ивановны с дочерью Натальей. На этом портрете, который также украшал гостиную в Отраде, рука Брюллова узнается сразу, изображенная графиня вполне соответствует вкусам автора и напоминает знойную итальянскую красавицу. Совсем иначе Ольга Давыдова выглядит на портрете из другого славного имения – Марьино, и вот этот портрет можно увидеть в залах Радищевского музея.

На марьинском портрете кисти Кристины Робертсон 1840 года графиня Ольга Ивановна Орлова-Давыдова (1814-1876), урожденная княжна Барятинская, изображена скорее в романтическом ключе, вполоборота, с книгой, в задумчивости.

Детство и юность княжны прошли в Марьино, родовом гнезде древнего рода князей Барятинских, чей дальний предок был Михаил Черниговский, причисленный к лику Святых русской православной церковью.

Дед Ольги Ивановны – князь Иван Сергеевич Барятинский (1740-1811) был участником дворцового переворота 1762 года, в результате которого на российский престол взошла Екатерина II. Она щедро вознаградила своих сторонников, в том числе князя Барятинского, даровав ему земли, имения, крепостных. Иван Сергеевич сделал блестящую дипломатическую карьеру, в течение многих был русским посланником в Париже.

Интересно, что Ольга Ивановна среди столичных гостей на выставке «Аристократический портрет» могла бы встретиться не только с любимым супругом Владимиром Давыдовым, но и увидеть знакомый с детства портрет своей очень гордой бабки - княгини Екатерины Петровны Барятинской (1750–1811), урожденной принцессы Голштейн-Бек, состоящей в родстве с датским королевским домом.

Отец принцессы состоял на службе у Петра Третьего, после переворота 1762 года он был назначен губернатором Ревеля в Эстляндии, там и выросла самая знатная невеста империи. Брак с Иваном Сергеевичем Барятинским был заключен в 1767 году по инициативе императрицы Екатерины, молодые супруги были самой красивой парой Петербурга, но счастливым этот союз не стал. Барятинские жили раздельно, причиной разрыва современники называли связь княгини с графом Андреем Кирилловичем Разумовским, известным ловеласом. В дальнейшем княгиня, которая, впрочем, предпочитала, чтобы ее именовали принцессой, вела независимый образ жизни, подчас удивляя светское общество своими высказываниями или кругом знакомств.

В ту же пору, когда она позировала Ж.-К. Вуалю для своего портрета, представленного на нашей выставке, популярной художницей Анжеликой Кауфман, творчество которой очень нравилось княгине, был написан большой семейный портрет. На сем портрете изображена сама Екатерина Петровна с миниатюрным портретом мужа в руках, ее дочь Анна с супругом Николаем Толстым и ее единственный сын Иван Барятинский.

Иван Иванович Барятинский (1772-1825) начинал свою службу кирасиром, отличился в суворовских походах, был награжден орденом святого Георгия. Затем уже при Александре был направлен в дипломатическую миссию в Лондон, где серьезно занимался изучением экономики и сельского хозяйства. Пребывание в Лондоне отразилось на всей последующей жизни и вкусах И. И. Барятинского, впоследствии за его англоманство князя часто называли «лендлордом».

Вскоре Иван Иванович был назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром в Баварию. В Мюнхене он женился на Марии Федоровне, урожденной графине Келлер (1793-1858), дочери прусского посланника в Вене, с которой прожил до конца жизни и имел семерых детей - четырех сыновей и трех дочерей. Вернувшись в 1812 году на родину и став наследником огромного отцовского состояния, князь оставил службу и удалился в родовое имение Ивановское в Курской губернии, центр его обширных владений. Барятинский, владелец более 20 тысяч крепостных, посвятил свою дальнейшую жизнь устройству имений и применению на практике приобретенных им во время пребывания за границей агрономических познаний. Он одним из первых среди русских помещиков стал внедрять новейшие методы и научные достижения.

Князь решительно перестраивает усадьбу в Ивановском, стремясь создать образцовый дворцово-парковый комплекс.

По проекту архитектора К.И. Гофмана в стиле позднего классицизма к 1820 году был возведен великолепный дворец, вскоре получивший название – Марьино, в честь супруги Ивана Ивановича. В парке было множество оранжерей, зверинец, остров и другие садовые затеи. А выписанные из Петербурга корабельные мастера построили для усадебного пруда даже специальную флотилию с флагами, парусами, такелажем, якорями и медными пушками.

Марьинский дворец был широко известен в России не только своей архитектурой, но и роскошью внутреннего убранства, коллекциями, а также общей атмосферой праздничности, открытости, художественной утонченности, высокой аристократичности. Трудами князя и его многочисленных помощников был создан замечательный памятник экономического, сельскохозяйственного, землеустроительного, архитектурного искусства.

Портретная галерея в Марьино была не менее обширна, чем в Отраде. Сам хозяин усадьбы, обладая в молодые годы романтической внешностью, был излюбленной моделью известной портретистки – Луизы Виже-Лебрен.

Через много лет в усадьбу была приглашена также дама-художник - очень модная в те годы портретистка из Англии Кристина Робертсон, которая создала целую серию комплиментарных и эффектных женских образов. Кроме Ольги Ивановны, британская гостья столь же идеализированно, за музицированием, изобразила ее сестру Марию, в замужестве Кочубей, а также их матушку – хозяйку усадьбы, давшую ей свое имя – княгиню Марию Федоровну Барятинскую, которая была широко известна своей благотворительностью.

Княгиней были учреждены детский приют при лютеранской церкви св. Анны, приют для вдов (Мариинская богадельня), детские ясли, община сестер милосердия для попечения больных и бедных. Для своих филантропических учреждений княгиня построила обширный дом с православной церковью, долгие годы сама заведовала приютами и общинами, затем из-за болезни ушла от дел, но до конца жизни жертвовала средства на милосердные нужды.

Своим примером и тщанием супруги Барятинские воспитали достойных потомков, все их сыновья знатно послужили Отечеству, став военными, особую славу приобрел их сын Александр Иванович ( 1814-1879), который вошел в русскую историю как покоритель Кавказа. Долгие годы он успешно воевал на южных границах империи, в 1856 году был назначен наместником Кавказа, через три года весь восточный Кавказ был покорен и неуловимый дотоле Шамиль взят в плен. За свои заслуги князь был пожалован Андреевским орденом и званием фельдмаршала.

Если сыновья и внуки Барятинских прославили фамилию на полях сражений, то наследницы по женской линии были не менее известными своим милосердием и помощью нуждающимся. Героиня саратовского портрета – Ольга Ивановна – стала также достойной продолжательницей дела своей матери. Выйдя замуж, она подолгу жила в Отраде, устроила там больницу, женские крестьянские школы и многое делала для того, чтобы облегчить положение отрадненских крестьян. У Орловых-Давыдовых в Отраде часто бывали Федор Тютчев и Сергей Аксаков, который писал: «Под внешней аристократической, полурусской, полуанглийской оболочкой дома живет такой живой союз с церковью и не менее живой союз с русским народом, что я долго не мог прийти в себя от изумления». А у Федора Ивановича после посещения Отрады в 1869 году остались такие строки: