Коллекция Морозова. Русская живопись XIX – XX веков из частного собрания
Все материалы рубрики
Саратов удивляет любителей искусства своими музеями и галереями. Здесь помнят о живописцах, скульпторах, архитекторах, чьё яркое и самобытное творчество сформировало местные культурные традиции. Здесь проходят выставки современных художников, и всегда открыты двери их мастерских.
А ещё у нас есть коллекционеры, и вот эта сторона художественной жизни города для его жителей не столь очевидна. Ведь частные собрания окутаны тайной. Лишь немногие могут взглянуть на те редкости, которые хранятся в «домашних музеях».
18 мая 2018 года в Радищевском музее откроется необычная выставка. Саратовский собиратель Андрей Морозов покажет свою коллекцию отечественной живописи XIX-XX веков, которая ещё ни разу не экспонировалась в полном объёме. Её владельцу удалось собрать произведения, исполненные на высоком уровне живописного мастерства и проникнутые любовью к окружающему миру. Картины, развешанные по стенам его дома, словно дополняют друг друга. Это ощущение возникает неслучайно: коллекционер отдает предпочтение реалистической живописи и авторам, находящим красоту и гармонию в повседневном. В залах нового корпуса музея по улице Радищева, 41 вы увидите более 150 полотен как малоизвестных, так и прославленных мастеров.
Одна из самых примечательных картин в собрании Морозова – это пейзаж Ивана Айвазовского (1817-1900). Владелец, большой любитель кофе, озаглавил его так: «Каве-ханэ в Требизонде». Известно, что знаменитый маринист неоднократно повторял свои особенно удачные работы. Так, живописные варианты мотива с кофейней на побережье можно увидеть в Николаевском художественном музее (Украина) и в Омском музее изобразительных искусств. Они носят названия, соответственно, «Кофейня в Крыму» и «Набережная восточного города». Таким образом, вопрос о том, что за чудесный солнечный край изобразил Айвазовский, остается открытым. Крымский берег? Турецкое Причерноморье? Или же это собирательный образ, грёза о безмятежности и умиротворении?
В коллекции представлено творчество таких выдающихся пейзажистов XIX – начала XX века, как Фёдор Васильев (1850-1873), Исаак Левитан (1860-1900), Юлий Клевер (1850-1924), Николай Дубовской (1859-1918). «Штиль на Волге» Васильева, вероятно, был создан во время волжского путешествия автора в 1870 году и является этюдом к известному полотну из Русского музея. Художники-передвижники писали пейзажи так, словно это портреты близких людей, улавливали не только видимые глазу особенности родной природы, но и её «настроение», созвучное душе человека. Левитан в небольшом этюде «Осенний лес у реки» запечатлел тёплое золото увядающих листьев – последнюю вспышку цвета, что дарит нам осень в преддверии долгой русской зимы. Дубовской в картине «Деревушка на берегу» обратился к своему любимому сюжету – ожиданию ненастья, буйства стихии, которое почти физически ощущается в тяжёлом влажном воздухе, в сполохах далёкого пожара, окрашивающих лес в оранжевые тона.
Пейзажи мастеров салонного направления отличают броские цветовые эффекты, призванные внести драматическую нотку в самый простой мотив. Пламенеющие закаты Юлия Клевера прекрасны и тревожны одновременно, на их фоне деревья с искривленными голыми ветвями воспринимаются как живые существа («Зима. Кровавый закат»). Этот художник был кумиром графа Владимира Муравьёва (1861-1940), живописца, четыре работы которого также входят в экспозицию. Муравьёв не искал славы. Заядлый охотник, он делился со зрителями восторгом от созерцания потаённой жизни леса: токования тетеревов, вышедших к озеру пугливых косуль, вечерней зари, окрашивающей опушку розовым перламутром. В стремлении воссоздать многообразие природных форм и цветов художник варьировал технику исполнения, писал маслом, темперой, гуашью.
Блестящим колористом был Константин Маковский (1839-1915), один из представителей знаменитой творческой династии. В отличие от своего брата Владимира – автора жанровых работ, направленных против социальной несправедливости, – он создавал полотна в духе салонного академизма. Его «Букет с маками и подсолнухами» радует глаз приятным сочетанием тёплых оттенков красного, жёлтого и оливкового.
Александра Маковская (1837-1915) училась у своих братьев, но не получила такой известности. Её картины довольно редки в музейных собраниях, в Третьяковской галерее их всего три. Виды сёл, деревень и городских окраин в исполнении Маковской подкупают прелестной простотой. На выставке показан «Пейзаж с колокольней», в котором академическая строгость композиции соединяется с этюдной свежестью живописи и непосредственностью авторского чувства.
К числу талантливейших, но, увы, малоизвестных художников относится и Яков Вебер (1870-1958). Он происходил из семьи поволжских немцев, в первой половине 1890-х годов служил копиистом в недавно открывшемся Радищевском музее. К сожалению, творческое наследие Вебера невелико. Живописца с немецкой фамилией, да ещё и репрессированного – в 1938 году он был сослан в Казахстан – надолго вычеркнули из художественной жизни. На выставке можно увидеть два пейзажа мастера, зимний и осенний.
В собрании Андрея Морозова есть несколько портретов второй половины XIX – начала XX века. Изображения крестьянских девушек кисти Василия Тимофеева (1835-1914) и Валериана Отмара (1858-1908) ранее принадлежали балашовскому купцу Евгению Дьякову, любителю искусства, в доме которого сейчас располагается местный краеведческий музей.
Несомненный интерес для исследователей представляют подписные работы мастеров, сведений о которых пока найти не удалось. Это М. Моисеев, исполнивший детский портрет с едва заметным налётом провинциальности. Из надписи на обороте – «1882 г./Февраля 12 Д./по 7 году» – узнаём возраст мальчика с серьёзным выражением лица. Ещё один «незнакомец», И. Нунн, вероятно, имеет прибалтийское происхождение. Модель его картины «Строгая дама» одета опрятно и держит себя несколько чопорно, она похожа на гувернантку или учительницу, но с этим образом резко контрастируют блестящие серёжки и кулон в форме сердца.
Увлечения и художественные искания деятелей культуры Серебряного века превосходно передают два экспоната выставки – интерьер Василия Кучумова (1888-1959) и декоративный рисунок Сергея Лодыгина (1892-1948). На рубеже XIX и XX веков, в преддверии серьезных перемен в жизни страны, всё острее переживалась утрата традиций как народного, так и дворянского быта. Изображения опустевших барских имений на выставках соседствовали с ретроспективными сюжетами о жизни монархов. «Ковровый кабинет в Павловске» петербургского художника Кучумова написан в 1921 году. Великолепие убранства дворцовых комнат вызывает не восторг, а, скорее, ностальгию по ушедшему прошлому. Нежные, будто «погасшие» краски делают живописную поверхность холста зыбкой, хрупкой. Печально, но подаренные Павлу I Людовиком XVI малиновые гобелены – главное украшение кабинета – в 1931 году были проданы за границу.
Декоративные возможности изысканного стиля модерн позволяли художникам достичь необходимой степени условности и открывали простор для авторской иронии. Сергей Лодыгин травестирует библейский сюжет «Искушение Евы». Героиня являет собой тип демонической женщины. Змей-искуситель рядом с ней как-то теряется, а Древо познания добра и зла спокойно растет в кадке и заботливо подвязано палочкой. И, разумеется, это не первое яблоко, которое вкусила «Ева»… Имя Лодыгина хорошо знакомо филокартистам: в середине 1910-х годов вышла серия его иронично-эротических открыток, которая и сделала «русского Бёрдслея» популярным.
Отечественное искусство XX века в коллекции представлено преимущественно мастерами, которые работали в Саратове и здесь же получили художественное образование. Своими камерными лирическими произведениями они продолжали живописные традиции, заложенные, с одной стороны, импрессионистами из объединения «Союз русских художников», с другой – символистами-саратовцами, последователями Виктора Борисова-Мусатова.
Иван Константинов (1887-1971) учился у Александра Савинова. В 1914 году молодой художник был мобилизован и воевал на Западном и Кавказском фронтах Первой мировой войны. По свидетельству бывшего владельца картины «Иран. Озеро Урмия», на ней изображена местность, где в ходе Персидской кампании 1915 года велись боевые действия. Автор создал образ дикой, первозданной земли, который, благодаря обобщённой трактовке, бесподобно смотрелся бы в качестве монументальной театральной декорации. Пейзаж в другой работе Константинова, «Вечер и две лодки», более привычен для саратовского зрителя: узнаётся тихая природа средней полосы России.
Приглушённая цветовая гамма и плавные, подвижные мазки краски выдают во Владимире Гурове (1903-1989) ученика Петра Уткина. Но в большей степени влияние учителя прослеживается в выборе мотива – речные берега, покой которых не в силах нарушить ни лодки, ни быстрые пароходы. Очень живописны его «Автопортрет с папиросой» и портрет пожилой женщины под названием «Старость». Мы словно видим моделей сквозь дождевые потёки на стекле: вот-вот облик пропадёт, размоется водой, но в памяти навсегда останутся мастерски схваченное художником выражение усталости на лицах, скорбь и немой вопрос в глазах.
Городские пейзажи Виктора Данилова (1909-1981) и Леонида Гусева (1927-1968) были написаны десятилетия назад. За прошедшие годы Саратов сильно изменился, но эти авторы уловили его неповторимую атмосферу, неподвластную бегу времени. Зимой, как и прежде, аккуратные приземистые домики кутаются в розовые сумерки, а летом сухой горячий воздух погружает всё вокруг в сонное оцепенение. Гуляя по городу, сверните с центральной дороги, и вы без труда отыщете дворики, подобные запечатлённому Виктором Даниловым, педагогом и директором Саратовского художественного училища (1948-1952). А два дома на картине Леонида Гусева – двухэтажный и трёхэтажный – сохранились по сей день. Предположительно, это вид из окна мастерской художника на улицу Кутякова, которая долгое время именовалась Цыганской и где ранее работал так называемый Верхний базар.
Алексей Панов учился у Виктора Данилова и специализировался в пейзажном жанре. В собрании Морозова хранится артистично исполненный автопортрет мастера. «Огненная» цветовая гамма отражает творческий темперамент автора.
Живопись саратовских художников Ивана Новосельцева (1914-1989) и Виктора Бадаквы (1918-1970) представлена работами на тему сельской жизни. С любовью и теплотой Новосельцев изобразил заснеженные Кошели – село, где прошло его детство. «Перегон скота» Бадаквы – одна из немногих жанровых картин на выставке. Широкими мазками краски автор показывает массивность и неповоротливость бегущих животных, вибрирующий от их топота пыльный воздух.
Муза Егорова-Троицкая (1904-1990) – участница саратовского авангардного движения 1920-х годов. Она училась у Валентина Юстицкого, направленного в наш город для «утверждения» нового искусства. Роскошный букет с георгинами написан в 1953 году, в то время, когда смелые эксперименты молодых новаторов остались в прошлом. Полотно демонстрирует зрелое мастерство и художественный вкус автора.
Николай Гущин (1888-1965) после революции уехал из России, а в 1947 году вернулся на родину и обосновался в Саратове, где на протяжении 15 лет работал реставратором в Радищевском музее. Неповторимый стиль Гущина особенно ярко проявляется в его загадочных символистских композициях. Натюрморты мастера также завораживают игрой густо положенных, тягучих красок, которые, как в калейдоскопе, складываются в причудливые мозаики, не нарушая при этом благородства колорита.
Большой раздел выставки посвящён творчеству нашего земляка Алексея Коблова (1921-2008). Коллекционер был знаком с художником, собрал более 100 его произведений – пейзажей, натюрмортов, портретов – и даже опубликовал воспоминания мастера. Кажется, Коблов не нуждался в постоянном обновлении впечатлений и не вёл долгих поисков вдохновения. Как писал Ефим Водонос в статье о творчестве художника, он «предпочитал простую размеренную жизнь, обыденный быт, невыисканную красоту окружающей природы […] обладал хорошим чутьём на фальшь». Работы Коблова напоминают нам о том, что жить, дышать, чувствовать – это счастье. Простая истина, которую он открывает своему зрителю, выражается в образах первого снега, поля с подсолнухами, мокрой от дождя парковой аллеи, летней ночи и, конечно, цветов.
В заключение обзора выставки хочется сказать о картине, которая особенно дорога Андрею Морозову. Это портрет еврейской девочки кисти Николая Мамонтова (1898-1964). В начале 1920-х годов художник вместе с друзьями основал в Омске авангардное объединение «Червонная тройка», затем долго жил и работал в Италии, но вернулся в Советский Союз и был репрессирован в 1936 году. Последние годы жизни Мамонтов провёл в Саратове. Именно здесь он написал замечательный портрет, о котором идёт речь. Как же контрастируют эти тоненькие косички, перевязанные лентами, с печальным, совсем не детским взглядом… Об истории приобретения этого произведения, а также о личности маленькой модели читайте в нашей рубрике «Коллекция Морозова. Готовимся к выставке вместе».
Ждём вас в Радищевском музее!
Сайт коллекционера Андрея Морозова: