Шедевры Радищевского музея на "рабочем столе". Август

Для персональных компьютеров                                                                                 Для мобильных устройств

Владимир Алексеевич Солянов (1927 – 2016) – художник-мыслитель. Он всегда был убежден в том, что главная задача искусства – не развлекать публику и не копировать реальный мир. Для него Искусство – это средство постижения сокровенных тайн мироздания и путь духовного совершенствования человечества. А его картины – не спонтанные выплески эмоций, но глубоко продуманные высказывания, построенные, как верил автор, в соответствии с вечными законами космической гармонии.

В Туркмении художник побывал в 1978 году и позже так вспоминал об этом: «…особый след оставила поездка в древний Мерв, где сохранились удивительные глинобитные дома и храмы, одиноко стоящие в пустыне на протяжении четырнадцати веков. Обтесанные временем, они высятся над горизонтом, медленно уходя в земное лоно, становясь достоянием будущих археологов, что само по себе символизирует духовное единство человека и его творений с природой».
Во время поездки и чуть позже, по впечатлениям от нее, была создана целая серия графических зарисовок и несколько живописных произведений. Графика имеет более выраженный «репортажный» характер, в ней отчетливее чувствуется непосредственный натурный импульс. В живописи природные и архитектурные формы обобщены до предела. Здесь не осталось места мелочам, только самое главное: разомкнутость огромного пространства – и низко расположенная горизонталь земли. «Это скорее пейзажи-абстракции, в основе художественной формы которых лежит Крест», – писал Солянов в книге «Магеста».

Низкий горизонт и в картине «Туркмения. Старая мечеть». И это момент принципиальный не только для изобразительной, но и для мировоззренческой системы художника. Это горизонт «человеческих событий», зарубка, отмечающая место человека на «ростовой шкале» духовного универсума. Это наш, «земной» мир со всеми радостями и печалями, страстями и заботами.
По горизонтали распластаны и руины мечети, когда-то, во времена расцвета Мерва, высокой и величественной, а теперь наполовину вросшей в землю. И все же она не утратила своей монументальной мощи, осанки «твердыни Духа». Опаленная жарким дыханием пустыни, она продолжает стоять под разрушительными ветрами и песчаными бурями, вертикалями своих приземистых стен и «сглаженных» сводов задавая вектор движения – нашему взгляду и нашему духу. Снизу – вверх. К небесному своду, занимающему три четверти пространства картины – символу тех высот, до которых нам нужно постараться дорасти, к которым должны быть направлены все наши устремления.