Мы используем сookie
Во время посещения сайта «Новости Радищевского музея» вы соглашаетесь с тем, что мы обрабатываем ваши персональные данные с использованием метрических программ.
Поддержать
музей
Платные услуги
A A A

ПЕРЕКРЁСТКИ СУДЬБЫ И ТВОРЧЕСТВА. САРАТОВСКИЕ МАРШРУТЫ В.Э. БОРИСОВА-МУСАТОВА (1897-1903). ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

11.06.2013
В 2007 году сотрудники музея-усадьбы В.Э. Борисова-Мусатова в Интернет–рубрике «Мир Борисова-Мусатова. XXI век» подготовили материалы, объединённые одной темой: «Город, где жил художник. Саратовские маршруты Виктора Борисова-Мусатова. Сто лет спустя». Первые две части рассказывали о зданиях и улицах Саратова, связанных с детством и юностью художника, с его первыми учителями и друзьями в мире искусства. Следующая наша прогулка перенесёт нас в самый плодотворный творческий период в жизни В.Э. Борисова-Мусатова, связанный с родным городом

Саратов рубежа XIX-XX для художника, рождённого в этом городе, казался местом противоречивым и беспокойным. Постоянное творческое самосовершенствование делало неприемлемым для внутреннего мира Борисова-Мусатова такие качества большинства саратовских обывателей, как косность и равнодушие. Факты вопиющего невежества, не раз имевшие место в культурной жизни города Борисов-Мусатов глубоко переживал и даже эмоционально писал своему другу музыканту Михаилу Букинику: «Самым большим пятном на моей совести было то, что я родился в Саратове».

С другой стороны, волжский город подарил Мусатову множество друзей и единомышленников, людей творческих и неординарных, влюблённых в природу родного края, не менее страстно, чем сам Виктор Эльпидифорович. С конца 1890-х годов, с поры художественной зрелости и отточенного мастерства художника, именно Саратов стал для много путешествующего Мусатова местом неожиданных встреч и приятных знакомств, сыгравших в его недолгой жизни стержневые роли.

В 1896-1897 годах живописец познакомился с тогда ещё юными Павлом Кузнецовым, Петром Уткиным, Александром Матвеевым. Каждый из них стал крупным и ярким мастером русского искусства XX века. Если спуститься по улице Соборной вниз до Кузнечной, то ещё можно увидеть и при желании сфотографировать старенький покосившийся дом №60. Рядом - большое сухое дерево. К сожалению, это единственный известный саратовский адрес выдающегося мастера русской скульптуры XX века Александра Терентьевича Матвеева (1878-1960). В 1930-х гг. в этом доме в квартире №7 жила Евгеньевна Терентьевна Канищева, старшая сестра скульптора.

А.Т. Матвеев (1878-1960) родился в Саратове. Его детство и юность связана с родным городом, и также как и В. Мусатов, первые и сильные впечатления от искусства будущий скульптор получил в Радищевском музее. Происходя из простой и небогатой семьи, А. Матвеев сразу после окончания школы поступил на службу в городскую управу, вынужден был заниматься делом нудным и скучным.

Единственным просветом было всё возрастающее увлечение искусством.

Осенью 1900 года в одном из писем к Н.С. Ульянову, обсуждая детали будущей художественной выставки, Виктор Борисов-Мусатов писал: «…Скульптура-то ведь совсем в забросе на нашей выставке. Хоть шаром покати. Нет ничего… А покопать поусерднее, так, право, можно даже талантами обзавестись. На первый раз я посылаю к вам г. Матвеева, моего саратовского земляка. Учится он в Московской школе у Трубецкого, самый его рьяный последователь и любимец. И человек неглупый, талантливый очень. Мне кажется, из него будет прок большой. Я в нём уверен больше, чем в себе. Беден вот он только и очень самолюбив. У него есть несколько бюстов-портретов недурных и похожих. Кое-что, мне кажется, можно бы и на выставку принять».

В собрании Государственного русского музея хранится один из упомянутых в письме скульптурных портретов В.Э. Борисова-Мусатова, созданный двадцати двухлетним Александром Матвеевым. Это одна из немногих сохранившихся работ, выполненных скульптором в годы учения. Однако портрет получился отнюдь не ученический. «В образе глубоко чтимого им художника Матвеев делает акцент на глубинных свойствах характера, на его внутренней незаурядности в ущерб, быть может, внешней обаятельности и элегантности, свойственной Мусатову, судя по воспоминаниям его современников» (Е.Мурина, 1979 г.). К сожалению, гипсовый портрет художника дошел до наших дней с утратой: отломаны руки, опирающиеся на трость. В дореволюционной монографии Н.Н. Врангеля скульптурный портрет репродуцирован в своём первоначальном виде. Матвеев ценил в Мусатове художника-поэта, мужественно противопоставившего преходящей прозе повседневности «прекрасный выход в искусство». Для Матвеева как скульптора имело решающее значение разработанная Мусатовым музыкально-пластичная структурность человеческой фигуры. В 1910 году, работая над надгробным памятником Мусатову, Матвеев в качестве образа выбрал одного из своих «мальчиков», скульптурный цикл которых был начат им ещё раньше. «Скульптор считал, что «мотив надгробия созвучен творчеству Мусатова». И действительно, образ спящего мальчика, воплотившего матвеевский идеал чистоты и хрупкой одухотворенности, стал символом бессмертия художника, живущего в искусстве своих преемников» (Е.Мурина, 1979 г.).

Бывшая Полицейская улица, что возле Глебучева оврага, ныне Октябрьская, 56 – родительский дом художника Павла Варфоломеевича Кузнецова (1878-1968). Творческое становление будущего живописца было сходно с годами учёбы его старшего товарища Борисова-Мусатова. Он посещал студию при Обществе любителей изящных искусств, где преподавателями были художники Г.П. Баракки и В.В. Коновалов, получил немалые впечатления от залов Радищевского музея. Перед поступлением в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, П. Кузнецов брал уроки в только что открывшемся Боголюбовском рисовальном училище. Как и Мусатов, П. Кузнецов летом приезжал из Москвы домой. 

Вернувшись в родной город пять лет спустя, в 1902 году, возмужавший и повзрослевший Кузнецов ещё больше сдружился с Борисовым-Мусатовым.

В небольшом мусатовском садике – «зелёной мастерской» на Плац-параде, 13 (адрес, где жил Борисов-Мусатов) художническая компания вместе писала этюды, рождались творческие замыслы. В одном из писем В.Э. Борисову-Мусатову П. Кузнецов делился своими эмоциями: «Я восторгаюсь упоительными утрами, дышащими свежестью ароматов. Я провожаю увядающее солнце. Я думаю, что напишу восход и увядание. Восход и увядающее солнце я посвящаю Надежде Юрьевне…». Речь идёт о Н.Ю. Станюкович, удивительной женщине, чей образ в своих произведениях не раз опоэтизировал и сам Борисов-Мусатов.

Виктор Эльпидифорович высоко ценил своего молодого друга: «…я его знаю довольно давно за очень талантливого молодого человека… Он удивительный колорист… У него масса энергии, и он любит работать как истинный художник. Да и душа у него не прозаичная, не пошлая, полная экзальтации…».

Возможно, что Мусатов не раз приходил в гости к Кузнецову в большой дом на склоне Глебучева оврага. Приезжая в Саратов у Кузнецова останавливались уроженец Хвалынска К. Петров-Водкин и М. Сарьян, дружба с которыми началась в Московсокм училище живописи, ваяния и зодчества. Запросто заходили саратовцы А. Матвеев, П. Уткин и художник А. Карев.

Уже в 1920-ее годы в доме по улице Армянская, (сейчас Волжская, 23) кв. №1 занимал уроженец Тамбова художник-пейзажист Пётр Савич Уткин (1877-1934), один из самых тонких и лиричных представителей «саратовской школы». Рядом с жилыми комнатами художника располагалась мастерская, предоставлена ему в 1920-е годы как профессору Боголюбовского рисовального училища.

В мастерской всегда было оживлённо: «К Петру Савичу шла учиться всегда лирически настроенная молодёжь - любители грустных саратовских волжских песен, нежных гамм. Мастерская его всегда утопала в голубых лирических «обстановках», аромате нежности, грусти и ласки», - вспоминал Давид Загоскин. Художник А. Потапов писал, что Уткин в своей мастерской много рассказывал студентам о себе, и «своих» Борисове-Мусатове, Павле Кузнецове, Мартиросе Сарьяне: «Много говорил Петр Савич о чувстве среды, в которой живём, природы, о преклонении своём перед Борисовым-Мусатовым, о лиризме. Но ничего не навязывал».

А началось всё для юного Петра Уткина в 1892-1893 гг. также в студии ОЛИИ, где опытные педагоги помогли овладеть рисунком, постичь основные законы композиции. В собрании Радищевского музея хранятся ранние работы художника, трогательные юношеские пейзажи, запечатлевшие окрестности Саратова, его улочки и дворы. Живописная гамма этих этюдов смягченная, приглушённая, передающая мечтательно-грустную, созерцательную интонацию. Ранние работы часто с особой старательностью и точностью подписаны: «Дворик квартиры П. Уткина в доме Малютина в г. Саратове №22 1893», «№23 1893, улица - Соколовский переулок, г. Саратов, квартира, где жил Уткин мальчиком, и где сейчас живёт его брат учитель Алек Уткин». 

Вместе с Павлом Кузнецовым Пётр Уткин в 1897 году отправился учиться в Московское училище живописи ваяния и зодчества. Друзья были неразлучны. «Дон Кихот и Санчо Панса», - так назвал своих земляков-волжан Кузьма Петров-Водкин, прибывший в том же году в училище из Хвалынска.

«Саратовские художники, Кузнецов, Уткин, Петров-Водкин, Матвеев были в то время еще учениками московской Школы живописи. Наезжая в Саратов, они считали своим долгом прийти на поклон к своему старшему собрату. Они отводили с ним душу, критиковали художественных «генералов» и своих учителей, возмущались Третьяковской галереей, не приобретавших картин новых течений. Особенно выделялся в этом кружке Павел Кузнецов, уроженец Саратова и сын иконописца. Он говорил на каком-то своем языке о природе, птицах и зверях. Было в его рассказах что-то нелепое и все же привлекательное. Бедны они все были, как церковные крысы», - вспоминал Михаил Букиник.

В непосредственной близости от величественного здания Областного музея краеведения, на углу улицы Лермонтова и Троицкого взвоза близ Музейной площади расположено здание бывшей часовни церкви в честь иконы Казанской Божьей матери. Это единственный уцелевший, хотя и в перестроенном виде, фрагмент стройного церковного ансамбля. Само здание церкви было разрушено в 1930-е годы. На ее месте сейчас находится часть жилого дома на Набережной Космонавтов.

Архитектура Казанской церкви - русский классицизм с элементами тонкой стилизации в духе московского барокко. Она позволяет судить о высоком уровне зодчества в Саратове в начале классического для русской культуры 19 века. В 1902 году П. Кузнецов, П. Уткин и К.Петров-Водкин получили большой заказ на исполнение росписи интерьера церкви Казанской Божьей матери в Саратове. Это самая большая по объему, самая важная по значению, самая дерзкая по характеру и самая громкая по резонансу работа, к которой были причастны будущие голуборозовцы на заре своей творческой деятельности. Ее можно считать этапной и в большой степени программной в их искусстве. Молодые художники работали без устали, с увлечением, уверенные, что создают нечто новое в своем родном городе. Ориентиром для них служили серьёзные изменения в художественной жизни Москвы и Петербурга, а также известные примеры, когда выдающиеся художники того времени принимали участие в росписи православных храмов. «Это было время, когда Васнецов прогремел своими композициями Владимирского собора в Киеве. Его модернизированный византизм вызвал уже подражание в среде росписчиков…» - писал К.С. Петров–Водкин. «Взялись мы за дело рьяно, с юношеской развязностью объявили войну всему захолустному убожеству…Центральными вещами мы анметили «Нагорную пропроведь» на западной стене, «Хождение поводам» - на южной, «Христос и грешница» -на северной и парусных евангелистов.

«Евангелисты» и «Нагорная» достались мне, «Хождение по водам» - Уткину, а самая поэтическая композиция о женском равноправии – Кузнецову… Навещал нас изредка Мусатов и поддерживал наше рвение. Композиция Кузнецова пользовалась его особой симпатией». К сожалению, росписи не дошли до нас даже в воспроизведении. Мы можем судить о них лишь по образному описанию, оставленному К. Петровым-Водкиным, и по характеру отзывов в прессе тех лет. Художникам, очевидно, удалось создать на стенах саратовской церкви Казанской Божьей матери красивые декоративные росписи, исполненные поэтического чувства. Не случайно столь одобрительно воспринял их Борисов-Мусатов. Однако далекие от строгих церковных канонов, росписи в храме вызвали громкий скандал. После почти двухлетней тяжбы с епархиальными властями росписи были признаны еретическими и по решению суда уничтожены. Борисов-Мусатов рьяно защищал своих молодых товарищей, по воспоминаниям М. Букиника: «Он… добился даже свидания с архиереем, чтобы лично защищать дело художников. Но Высокопреосвященному уже было известно о живописи этой церкви, и он прямо заявил Мусатову, что все в ней «не молитвенно!». Ответное письмо в редакцию «Саратовского листка» так же не было напечатано, в нем Мусатов писал: «не сегодня-завтра эта талантливая молодежь станет известна всей России, и имена их будут у всех на устах». 

В этом художник не ошибся.

По Саратовским адресам художника В.Борисова-Мусатова путешествовали Элеонора Белонович, Елена Платонова.

Литература:

1. Зингер Л. «Крамольные росписи»//«Волга», 1967

2. Мурина Е.Б. Александр Матвеев. М., 1979

3. Шилов К.В. «Мои краски-напевы…». Саратов, 1979

4. Шилов К.В. «Борисов-Мусатов». М, 1985, 2000

5. «Борисов-Мусатов и Саратовская школа живописи». Сборник статей. Саратов, 2000

6. Водонос Е.И. «Выдающиеся мастера «Саратовской школы» в зеркале художественной критики 1900-1933», Саратов, 2003

Сайты:

1. «Архитектурные памятники Саратова»

2. «Река времени»

При использовании материалов, взятых с данного сайта, ссылка на первоисточник обязательна.

Источник информации: Сайт "Новости Радищевского музея"

Текст сообщения*
Защита от автоматических сообщений
 

Наши партнеры

© 2024 Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры
«Cаратовский государственный художественный музей имени А.Н. Радищева»

При использовании материалов, взятых с данного сайта, ссылка на первоисточник
обязательна.
ВЕРСИЯ ДЛЯ СЛАБОВИДЯЩИХ
ЮРИДИЧЕСКИЙ АДРЕС:
410600 г. Саратов, Радищева, 39
АДРЕС ДЛЯ ПОЧТОВЫХ ОТПРАВЛЕНИЙ:
410012 г. Саратов, ул. Радищева, 41
+7 (8452) 26-28-55, +7 (8452) 26-16-06
E-MAIL: info@radmuseumart.ru

ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К НАМ!
 Яндекс.Метрика
Создание сайта: “Инфо-Эксперт”
"Радищевский музей"
Дизайн сайта: М. А. Гаврюшов
"Радищевский музей"