Прозаик-живописец

«Жизнь – это очевидное чудо» (Марк Шагал)

«В нашем полку прибыло»,- вспоминаю я поговорку, входя в здание Радищевского музея на Первомайской улице. На втором этаже бывшего дома политпросвещения, где я когда – то учился на факультете журналистики вечернего университета марксизма – ленинизма, открылись три выставочных зала площадью около 300 квадратных метра. Навстречу мне движутся две фигуры: одна широкая холмообразная руководителя отдела Радищевского музея, заслуженного деятеля искусств России Ефима Водоноса, другая – тонкая остро – утесная, немного ссутулившаяся саратовского гостя Юрия Петкевича, талантливого белорусского писателя и живописца.

С Белоруссией у саратовского художественного музея давние дружеские связи. Еще во время войны музей хранил эвакуированное из осажденного Минска художественное собрание работ Картинной Галереи. Его хранительница Елена Аладова работала до 1944 года в Радищевском музее, а после освобождении родного города 33 года руководила Государственным художественным музеем БССР.

В конце 1990 года в Радищевском музее проходила выставка произведений уроженца белорусского Суража на Витебщине, ученика Саратовских художественно – технических мастерских Давида Загоскина. В начале 2000 –х состоялась выставка из коллекции народного артиста РСФСР Льва Горелика художника Гавриила Гликмана, уроженца села Бешенковичи Витебской губернии. В детстве он посещал Витебское художественное училище и мальчиком наблюдал за работой Марка Шагала и Казимира Малевича.

И вот в дни, когда Белоруссия отмечает День независимости и 70 – летия освобождения страны от фашистских захватчиков, во вновь открывшихся залах Радищевского музея выставка Юрия Петкевича, долго жившего в деревне Новый Свержень, а ныне живущего в деревне Николаевщина, в том же районе, но на другом берегу Немана. Эта деревня – родина знаменитого белорусского писателя Якуба Коласа.

«Его называют наследником Марка Шагала и Анри Руссо, а как прозаик он явный и несомненный ученик и продолжатель Андрея Платонова», - отмечал писатель и сценарист Юрий Арабов, говоря о Юрии Петкевиче. Сам художник вспоминает: «Живописи я нигде не учился. Но, когда ещё мальчишкой показывал свои работы знаменитому белорусскому художнику В.К. Цвирко, он ещё тогда мне сказал: «Ну, поступишь ты в институт, но ещё неизвестно, чему тебя там научат...» Показал мне свои работы и добавил: «Вот так надо писать». Я перевёл свой взгляд со своих серых работ на его «цветные» и сразу что-то понял». «А понял он, что в живописи главное цветовая энергия и напор пластики. Этому научить нельзя, а научиться можно, если есть врожденный вкус, чувство колорита, упорство неустанного поиска», - говорит Ефим Водонос, впервые встретивший художника в июне 2013 г. в Воронежском областном художественном музее им. И.Н.Крамского в рамках третьего международного платоновского фестиваля искусств.

К основным источникам своего вдохновения Петкевич относит белорусскую природу. Белорусские туманы, дали, преобладание серо-жёлто-буро-чёрной травы с ярко-зелёными вкраплениями. Именно такой колоратурой отличаются многие произведения белорусского художника. Его вдохновляют лица самых обычных людей. «Мне важна чистота, естественное выражение глаз», — отмечает художник. Родившись в 1962 году в белорусской глубинке, Юрий в своей книге «С птицей на голове», которую он презентовал саратовцам, в хронике «Возвращение на родину» описывает родные края своих предков: города Гробов и Снов, речку Сосну. «Я вспоминаю свою двоюродную тётю, которая, почив, улыбалась. Эту же неземную печать я наблюдаю на ликах святых», - отмечает живописец. Петкевич закончил Белорусский институт народного хозяйства и Высшие сценарные и режиссерские курсы в мастерской Павла Финна в Москве. Павел Финн – высокообразованный, талантливый, требовательный и чуткий, по-настоящему мудрый педагог. Учёба и пребывание в столице давали обильную пищу уму и чувствам молодого человека, обогащали настоящим чтением, знакомством с музеями, выставками, встречей с интересными людьми. В качестве режиссёра Петкевич в 1994 году снял 15-ти минутную короткометражку по сценарию Геннадия Шпаликова «День обаятельного человека». Это была психологическая мелодрама об одном дне из жизни молодого человека, запутавшегося в своих любовных симпатиях. В своё время на Петкевича огромное влияние оказало творчество Василия Шукшина и Андрея Тарковского. Ныне потрясением для Юрия служат образы, которые художник увидел в Минске на выставке икон из собрания Третьяковской галереи и частных коллекций. Лики святых напомнили Юрию лица некоторых из его умерших родственников. Кажущаяся простота иконописных образов стоит многих усилий для их восприятия. Но художник убеждён, что именно в этих трудах по поиску простых истин и состоит его основная миссия. И это мы видим в стенах вновь открывшихся залов Радищевского музея. Персонажи полотен живописца – мужчины и женщины: некрасивые, топорно скроенные, но с добрыми наивными лицами и неизбывной тоской в глазах, ищущие правды и справедливости в жестоком мире. Такие же и персонажи его прозы. Герои рассказов Петкевича бессмысленно мыкаются по жизни, пытаясь найти пути к родственным душам, но никогда их не находят. Они вспоминают деревенское детство: голубое небо, солнце, зелень, воду, птиц, коров, лошадей. Но попадая в родные места, видят, что все это в прошлом: река загажена химическими отходами, пруд высох, родители умерли, живые влачат угрюмое существование в пьянках и ссорах. Единственное светлое пятно – это старушка с птицей на голове, продающая церковные свечи. « Жизнь там замирающая, угасающая, жалко стариков. И мне кажется, такое положение дел в глубинке одинаково и для России, и для Беларуси»,- замечает зоркий глаз художника. И хотя ныне наши страны разделяет граница, но «народы и не разъединялись. Это в политике кому-то нужно обозначить разъединение. Такое ощущение, что в политике и там, и здесь – люди какие-то неразумные. А народ, как у Пушкина, безмолвствует». Прозаик – живописец Юрий Петкевич никогда не изображает «нячисциков» – духов природы, зачисленных христианством в разряд нечистой силы, которых до сих пор чтят в глубинной Белоруссии. Он не учился ни в Литературном институте, ни в художественном училище, но всё, запечатлённое им словом или кистью, именно таково и есть. «Он творит так, будто до него вообще никого не было», – проницательно заметил о Петкевиче писатель Евгений Попов. По мнению Ефима Водоноса, это в равной мере относится к его прозе и к живописи. Юрий Петкевич публиковался в журналах «Дружба народов», «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», «Новая юность», «Искусство кино» и других. В издательствах «Вагриус» и «Независимая газета» были изданы его книги: «Явление ангела» и «Колесо обозрения». В 2012 году вышла новая, иллюстрированная автором книга «С птицей на голове» (Горьковская литературная премия). Избранные произведения Петкевича опубликованы в сборниках русской прозы в Италии, Японии, Китае, Австрии и Болгарии. За хронику «Возвращение на родину» автору присуждена премия Международного литературного фонда за лучшую прозу года в журнале «Дружба народов», также хроника номинирована на Букеровскую премию 1997 года.

В Москве прошли персональные выставки его живописи: «Дух дышит, где хочет…» в театре «Школа драматического искусства» и «Возвращение с праздника» в галерее «Кино». Живописные и графические работы хранятся в галереях и частных коллекциях России, Германии, Италии, Канады, Польши и США.

Петкевич живёт на два дома в Москве и в Белоруссии. В Москве Юрий арендует мастерскую, которая соответствует техническим условиям его работы - 7-ми метровый отход. Только так, глядя на холст с большого расстояния, Петкевич пишет свои произведения. «Большое видится на расстоянии», как писал Сергей Есенин.

«То, что хочет сказать художник или писатель своим зрителям либо читателям, чаще всего глубоко спрятано. До этого надо докопаться – и, даже докопавшись, нельзя до конца понять автора, потому что должна же быть тайна, как есть тайна у жизни. У каждого человека есть сокровенное, это у него глубоко в душе, но если попробовать об этом рассказать, — ничего не получается. И у меня ничего не получается, когда я словом ли, красками, пытаюсь раскрыть свою душу. Выходит что-то совсем другое, не то, чего я хочу. Рисую корову — получается лошадь; рисую ребенка — получается старик», -философствует Юрий Петкевич. Но есть почва, родина – страна аистов и Марка Шагала, Чернобыля и Хатыни, страна, где рядом легко уживаются романтика и мистика, тихая «ангельская» печаль и высокая трагедия. «Для того, чтобы спасти белорусскую культуру, белорусский язык от русификации, их надо изолировать. Но спасение ли это? Процесс, пусть трагический, все равно идет – языки схожие. А экономически разъединяться – безумие»,- говорил в одном из интервью Юрий Петкевич.

Живопись и проза белорусского художника и русского писателя Юрия Петкевича существуют в нераздельном единстве и взаимно питают друг друга.