К 25-летию Мемориального дома-музея К.С. Петрова-Водкина в Хвалынске. «Грустно покидать милую нашу Красулинку»
| Автор: | Анашкина Елена Эдуардовна |
К.С. Петров-Водкин в своём предчувствии перемен, высказанном в письме жене из Хвалынска в Петроград в октябре 1916 года, сожалел «о тихом счастье в маленьком уголке, пропитанном поэзией и хозяйственными мелочами жизни». Помимо дома родителей он имел в виду особый приют вдохновения, который он обрёл на родине: дачу-мастерскую с поэтичным названием Красулинка.
Ещё в 1911 году, когда случилось особенно жаркое и сухое лето, Кузьма Сергеевич сетовал на духоту и суету хвалынского дома матери и мечтал снять садик в окрестностях города. А спустя два года художник всерьез задумался о приобретении участка земли с садом для постройки на нём мастерской по собственному проекту. Осенью 1913 года найти подходящий участок не удалось, покупка была отложена. Но уже в начале 1914 года Кузьма Сергеевич написал матери в Хвалынск из Петербурга: «Здравствуй, дорогая моя мамочка. Поздравь меня с продажей – сегодня продал картину «Мать» за 1500 руб. Так что касается сада – этот вопрос можно разрешить хоть теперь же».
Летом этого года участок был куплен. Располагался он в южных окрестностях Хвалынска, по дороге на Черемшан. На территории сада бил один из многочисленных хвалынских родников – Красулинский. Благодаря роднику и дача получила своё название, увековеченное художником в нескольких живописных работах.
Вот что рассказывает о Красулинке жена Петрова-Водкина Мария Фёдоровна в своих мемуарах «Мой великий русский муж»: «Первые два года нашим жильём служила палатка, привезённая из Петербурга. Невдалеке от палатки была сооружена импровизированная походная кухня. Сторожила нас наша маленькая собачонка Ласка…Получив гонорар за роспись в византийском стиле церкви в г.Овруч, Кузьма Сергеевич истратил все заработанные им деньги на постройку постоянной художественной мастерской. Дом был четырехугольный (семь метров в длину и семь метров в ширину, и девять метров в вышину). Огромное окно в мастерской мужа выходило на север. Моя комната с балконом была на восток, а столовая - на запад. С южной стороны и западной была построена большая терраса, где иногда работал Кузьма Сергеевич. Дом стоял на возвышенности. С одной стороны открывался вид на Волгу, с другой – на сосновый бор». (На постройку дачи были потрачены средства, полученные не за росписи в Овруче (1910), а за работы, выполненные в Троицком соборе г.Сумы Харьковской губернии – витраж «Троица» и живописные композиции «Рождество», «Крещенье», «Вход в Иерусалим», «Преображение» (1914-1915)).
Сад, вероятно, был достаточно большой: для обрезки деревьев и вспашки участка Кузьма Сергеевич нанимал крестьян, помимо плодовых деревьев были кусты калины, с которых мать художника Анна Пантелеевна осенью 1914 года собрала 6 пудов ягод. А вот что писал художник жене в Петроград в сентябре этого года: «Сад постепенно очищается, и я обожаю его всё больше и больше, с его осенним солнцем, зеленоватыми холмами и несравненным чистым воздухом. Я каждый день в саду, там и едим; скоро работы будут закончены, если бы ты видела, как всё уже в порядке. Но руки изранены, и я устал. Теперь займусь прудами: их надо углубить, а затем расчистить некоторые места, чтобы весной у нас был огород. Мама, как всегда, работает в саду до поздней ночи. Дорога на гору, куда я хожу каждый день, до того хороша своим видом на широкий простор, без всяких жилищ, с уголком Волги и с лесами на фоне заходящего солнца. Каждый раз это переполняет меня радостью. И я теперь утверждаю, что нет в Хвалынске места прекраснее нашего».
Строительство дачи-мастерской началось в апреле следующего года, в подтверждение строки из письма Петрова-Водкина из Хвалынска жене в Петроград от 28 апреля 1915: «Дом стоит на каменном фундаменте и доходит уже до второго этажа. Посмотрела бы ты на эти чудные доски до аршина в ширину и два вершка толщиной. Моей доброй маме пришлось много поработать. И подумай только, как трогательно: дикие камни, на которые опираются сваи всего дома – собрали в полях мама с Шурой, значит, мы будем жить в доме, где вложено много доброго внимания. Отец с рабочими привозил материал на «Сером». И всё это, несмотря на плохие дороги, было сделано в одну неделю…И стоит дороже денег…».
Осенью, перед отъездом в Петроград, художник воскликнет: «Грустно покидать милую нашу Красулинку». В одном из писем жене, уехавшей раньше, он рассказал об совершенно особенном состоянии, пережитом им здесь наедине с природой: «Наш садик теряет листья, и взрытая земля покрыта золотом и кровью. Деревья уже «прозрачные». Воздух по-прежнему великолепный. Небо со всеми своими превращениями необъятно. Какая на днях была лунная ночь! Когда я открыл дверь балкона, было что-то феерическое, волшебное. Я прочувствовал природу до конца; у меня уже было однажды подобное переживание на берегу океана – такое же глубокое».
С Красулинкой связано создание таких произведений художника, как «Девушки на Волге» (эту картину художник считал поворотной в своем творчестве), «Жаждущий воин», «Мать» (1915), «Фектя», «На Красулинке осенью».
В октябре в Хвалынске Кузьма Сергеевич пережил смерть отца – по признанию художника, один из наиболее сокровенных и трогательных моментов его жизни. Незадолго до этого печального события по дороге из Красулинки в город Петров-Водкин потерял серебряное кольцо. Они вместе с женой долго, но тщетно искали его. И вот уже после похорон отца Кузьма Сергеевич возобновил поиски, он задумал: если найдет кольцо, все неприятности их семьи закончатся. 5 ноября 1916 года художник написал жене в Петроград: «Вчера я нашёл моё кольцо. Вообрази, как раз посреди дороги, когда спускаешься с горы, помнишь, мы там вместе искали его. По дороге этой проходили люди, проезжали лошади, но кольцо лежало совершенно на поверхности, даже не запылилось, и блестело своим серебристым кругом».
Петров-Водкин покидал родину полный новых замыслов и планов, с мечтой вернуться в любимое гнёздышко с приходом теплых дней. Он не мог и предположить тогда, что его разлука с Хвалынском затянется на целых семь лет. И эти годы станут для него, как и для всего нашего народа, временем тяжелейших испытаний и неизбежных потерь. Среди них – и Красулинка. Во время короткого недельного пребывания Петрова-Водкина на родине в июне 1923 года художник представлял, как вскоре его любимая кроха – долгожданная дочурка Елена будет наслаждаться пейзажем Хвалынска с балкона Красулинки, а он будет работать вдали от суеты и треволнений большого города. Этим мечтам не суждено было сбыться - дача-мастерская вместе с садом в 1928 году была национализирована, дом разобран, перевезен на территорию санатория и перестроен. С этого времени нет ни одного упоминания о Красулинке ни в одном из писем художника. Несомненно, эта потеря для художника была очень болезненной.
Ещё в 1911 году, когда случилось особенно жаркое и сухое лето, Кузьма Сергеевич сетовал на духоту и суету хвалынского дома матери и мечтал снять садик в окрестностях города. А спустя два года художник всерьез задумался о приобретении участка земли с садом для постройки на нём мастерской по собственному проекту. Осенью 1913 года найти подходящий участок не удалось, покупка была отложена. Но уже в начале 1914 года Кузьма Сергеевич написал матери в Хвалынск из Петербурга: «Здравствуй, дорогая моя мамочка. Поздравь меня с продажей – сегодня продал картину «Мать» за 1500 руб. Так что касается сада – этот вопрос можно разрешить хоть теперь же».
Летом этого года участок был куплен. Располагался он в южных окрестностях Хвалынска, по дороге на Черемшан. На территории сада бил один из многочисленных хвалынских родников – Красулинский. Благодаря роднику и дача получила своё название, увековеченное художником в нескольких живописных работах.
Вот что рассказывает о Красулинке жена Петрова-Водкина Мария Фёдоровна в своих мемуарах «Мой великий русский муж»: «Первые два года нашим жильём служила палатка, привезённая из Петербурга. Невдалеке от палатки была сооружена импровизированная походная кухня. Сторожила нас наша маленькая собачонка Ласка…Получив гонорар за роспись в византийском стиле церкви в г.Овруч, Кузьма Сергеевич истратил все заработанные им деньги на постройку постоянной художественной мастерской. Дом был четырехугольный (семь метров в длину и семь метров в ширину, и девять метров в вышину). Огромное окно в мастерской мужа выходило на север. Моя комната с балконом была на восток, а столовая - на запад. С южной стороны и западной была построена большая терраса, где иногда работал Кузьма Сергеевич. Дом стоял на возвышенности. С одной стороны открывался вид на Волгу, с другой – на сосновый бор». (На постройку дачи были потрачены средства, полученные не за росписи в Овруче (1910), а за работы, выполненные в Троицком соборе г.Сумы Харьковской губернии – витраж «Троица» и живописные композиции «Рождество», «Крещенье», «Вход в Иерусалим», «Преображение» (1914-1915)).
Сад, вероятно, был достаточно большой: для обрезки деревьев и вспашки участка Кузьма Сергеевич нанимал крестьян, помимо плодовых деревьев были кусты калины, с которых мать художника Анна Пантелеевна осенью 1914 года собрала 6 пудов ягод. А вот что писал художник жене в Петроград в сентябре этого года: «Сад постепенно очищается, и я обожаю его всё больше и больше, с его осенним солнцем, зеленоватыми холмами и несравненным чистым воздухом. Я каждый день в саду, там и едим; скоро работы будут закончены, если бы ты видела, как всё уже в порядке. Но руки изранены, и я устал. Теперь займусь прудами: их надо углубить, а затем расчистить некоторые места, чтобы весной у нас был огород. Мама, как всегда, работает в саду до поздней ночи. Дорога на гору, куда я хожу каждый день, до того хороша своим видом на широкий простор, без всяких жилищ, с уголком Волги и с лесами на фоне заходящего солнца. Каждый раз это переполняет меня радостью. И я теперь утверждаю, что нет в Хвалынске места прекраснее нашего».
Строительство дачи-мастерской началось в апреле следующего года, в подтверждение строки из письма Петрова-Водкина из Хвалынска жене в Петроград от 28 апреля 1915: «Дом стоит на каменном фундаменте и доходит уже до второго этажа. Посмотрела бы ты на эти чудные доски до аршина в ширину и два вершка толщиной. Моей доброй маме пришлось много поработать. И подумай только, как трогательно: дикие камни, на которые опираются сваи всего дома – собрали в полях мама с Шурой, значит, мы будем жить в доме, где вложено много доброго внимания. Отец с рабочими привозил материал на «Сером». И всё это, несмотря на плохие дороги, было сделано в одну неделю…И стоит дороже денег…».
Осенью, перед отъездом в Петроград, художник воскликнет: «Грустно покидать милую нашу Красулинку». В одном из писем жене, уехавшей раньше, он рассказал об совершенно особенном состоянии, пережитом им здесь наедине с природой: «Наш садик теряет листья, и взрытая земля покрыта золотом и кровью. Деревья уже «прозрачные». Воздух по-прежнему великолепный. Небо со всеми своими превращениями необъятно. Какая на днях была лунная ночь! Когда я открыл дверь балкона, было что-то феерическое, волшебное. Я прочувствовал природу до конца; у меня уже было однажды подобное переживание на берегу океана – такое же глубокое».
С Красулинкой связано создание таких произведений художника, как «Девушки на Волге» (эту картину художник считал поворотной в своем творчестве), «Жаждущий воин», «Мать» (1915), «Фектя», «На Красулинке осенью».
В октябре в Хвалынске Кузьма Сергеевич пережил смерть отца – по признанию художника, один из наиболее сокровенных и трогательных моментов его жизни. Незадолго до этого печального события по дороге из Красулинки в город Петров-Водкин потерял серебряное кольцо. Они вместе с женой долго, но тщетно искали его. И вот уже после похорон отца Кузьма Сергеевич возобновил поиски, он задумал: если найдет кольцо, все неприятности их семьи закончатся. 5 ноября 1916 года художник написал жене в Петроград: «Вчера я нашёл моё кольцо. Вообрази, как раз посреди дороги, когда спускаешься с горы, помнишь, мы там вместе искали его. По дороге этой проходили люди, проезжали лошади, но кольцо лежало совершенно на поверхности, даже не запылилось, и блестело своим серебристым кругом».
Петров-Водкин покидал родину полный новых замыслов и планов, с мечтой вернуться в любимое гнёздышко с приходом теплых дней. Он не мог и предположить тогда, что его разлука с Хвалынском затянется на целых семь лет. И эти годы станут для него, как и для всего нашего народа, временем тяжелейших испытаний и неизбежных потерь. Среди них – и Красулинка. Во время короткого недельного пребывания Петрова-Водкина на родине в июне 1923 года художник представлял, как вскоре его любимая кроха – долгожданная дочурка Елена будет наслаждаться пейзажем Хвалынска с балкона Красулинки, а он будет работать вдали от суеты и треволнений большого города. Этим мечтам не суждено было сбыться - дача-мастерская вместе с садом в 1928 году была национализирована, дом разобран, перевезен на территорию санатория и перестроен. С этого времени нет ни одного упоминания о Красулинке ни в одном из писем художника. Несомненно, эта потеря для художника была очень болезненной.
Комментарии: 0
Вы будете первым, кто оставит свой комментарий!
Наши партнеры
