Автор:  Красноперова Лидия Петровна

Автор: 
Гусакова Зоя Емельяновна, историк-архивист

  • Д.Ф. Цаплин. Портрет Ф.И. Шаляпина. 1930-е. Собрание Радищевского музея

В этом году исполнилось 125 лет со дня рождения талантливого скульптора, яркой личности Дмитрия Филипповича Цаплина, уроженца Саратовской губернии. В статье научного сотрудника Саратовского Радищевского музея Л.П. Краснопёровой представлен творческий путь мастера. Публикация историка – архивиста Зои Емельяновны Гусаковой, основанная на документальных материалах Государственного архива Саратовской области, содержит информацию о семье Д.Ф.Цаплина.

«Высокий худощавый блондин со светлыми как пух волосами... Открытое значительное лицо, он чем-то отличался от всех». Почти все написанное о Дмитрии Филипповиче Цаплине звучит восторженно. Стихийная сила таланта скульптора, самоучки, прошедшего путь от батрака до европейски признанного мастера, поражает всякого, кто соприкасается с удивительной, почти легендарной личностью нашего земляка. Прошло 125 лет со дня его рождения.
Родился Д. Ф. Цаплин в 1890 году в селе Малый Мелик Аткарского уезда Саратовской губернии. Сельскую школу посещал «всего одну зиму», «потом учиться было некогда, да и не в чем». В 1915 году он был призван на военную службу, а в 1919-1920 годах стал студентом Высших Свободных художественных мастерских в Саратове. В 1927 году после персональной выставки в Москве был командирован во Францию для совершенствования в искусстве. В эти годы состоялись имевшие большой успех его выставки в Париже, Мадриде, Лондоне.
До недавнего времени в одном из переулков центра Москвы можно было видеть табличку: «Мастерская скульптора Д. Ф. Цаплина». Здесь он работал до последних дней (умер в 1967 году), здесь находилась большая часть его работ, десятки портретов, скульптурных композиций, проектов памятников.
Произведения Д. Ф. Цаплина имеются в Государственной Третьяковской галерее, Русском музее, музеях Саратова, Астрахани, Петрозаводска, а также в нескольких зарубежных собраниях.
Простота и мощь цаплинского стиля объясняют интерес к его творчеству. Однако, нельзя сказать, что его творчество полностью осмыслено. Начиная со статьи И. Хмарского «Забытый скульптор», появившейся в 1938 году в газете «Советское искусство», в каждой последующей публикации художник открывался как бы заново. Нас интересуют, прежде всего, ранние произведения скульптора, выполненные или начатые в Саратове, поскольку именно в это время сформировался его стиль. Цаплин жил в Саратове с 1919 по 1924 год. Здесь в 1924 году он устроил свою выставку.
«Шла гражданская война. Бои были в Царицыне. Саратов готовился к обороне,- вспоминал художник Б. В. Миловидов. Студенты были мобилизованы на рытье окопов. Работал с нами и Цаплин. Был он высокого роста, сухой, очень «жилистый», очень энергичный, отличался работоспособностью и быстротой. Работая киркой, явно наслаждался работой, видимо, испытывая удовольствие от того, как кирка вгрызалась в каменистый грунт. Было приятно на него смотреть и втягиваться в ритм его работы».
В те годы мастерская скульптуры, по воспоминаниям Б.В. Миловидова, работала без руководителя. Там занимались «опытные студенты», некоторое время проучившиеся в Петрограде под руководством А.Т. Матвеева: Э.Ф. Эккерт, Н.И. Хлестова. В 1919 году для руководства мастерской и преподавания в Саратов приехал А.М. Лавинский. Студенты занимались «деланием кубов и конусов», чего никак не хотел признавать Д.Ф. Цаплин. «В первую же зиму, вспоминала Т.И. Сухомлина, жена художника, - у него возникли разногласия с преподавателями, так как он работал по-своему и не терпел вмешательства». Цаплин покидает мастерские, научившись, по его собственному ироническому замечанию, «как смять глину» Отвергнув авангардистские методы, Д.Ф. Цаплин порывает со школой вообще, только начав учиться. Этому шагу способствовала, вероятно, общая атмосфера, «когда каждый начинающий художник претендовал на создание собственной школы и рассматривал учебу как покушение на собственную индивидуальность». Это было время, когда «самодеятельность... казалась главной формой творчества в социалистическом обществе». Появлялись первые выставки самодеятельных художников, их работы приобретались музеями. Развитию народного творчества содействовало государство. Дух времени с его девизом: «Кто был никем, тот станет всем!», видимо, питал энтузиазм начинающего скульптора. Ему было тридцать лет. Доставить с Волги стволы в несколько обхватов толщиной, в два-три дня вырубить статую, поднять двухметровые скульптуры на верхний этаж консерватории, где проходила его первая выставка,— всё было ему по плечу. Одержимый желанием доказать свое право на самостоятельность, он вырубает из огромных древесных блоков сложные композиции.
Даже на фоне бурной художественной жизни Саратова тех лет персональная выставка Д.Ф. Цаплина в декабре 1924 года была событием выдающимся. Одна из саратовских газет писала: «Многие с недоумением спрашивали: кто сей неведомый чудак, рискнувший устроить выставку из собственных произведений на четвертом этаже музтехннкума?. В голоде, в холоде.... не имея... даже просторной комнаты, где он мог бы установить увесистые и высокие бревна, из которых резал свою скульптуру, таская эти бревна с Волги на себе, этот чудак в течение шести лет упорно работал, ведомый вперед одной лишь силой - силой художественного творчества». С музыкой были связаны темы некоторых скульптур.
Основу выставки составили большие скульптуры из дерева, позднее участвовавшие на персональных выставках в Москве и Париже: «Песнь весны», «Гамма», «Танец». Движения фигур были сделаны в стиле модерн, как будто заимствованы из арсенала балетной сцены. Видимо, самой ранней была «Песнь весны», олицетворяющая идею пробуждения. Гибкие линии удлиненных тел, воздетых рук выражали эмоциональный порыв человека ввысь. «Декадентски готическими» назовет такие скульптуры Цаплина известный московский критик А.А. Федоров-Давыдов. На недостаток профессиональной подготовки скоро укажет критика: «Есть большая выразительность и острота готического примитива в его фигуре с хрупкими вытянутыми руками («Гамма»), У Цаплина возможности сильного художника, но ему нужно много работать над формой, над строгой скульптурной грамотностью... Формы истончены, пропорции вытянуты. Они - только каркас, дающий направление их движению в пространстве, средство ритмической выразительности».
Плотник и столяр, прекрасно знающий свой материал, Д.Ф. Цаплин подверг огромные стволы чуть ли ювелирной обработке, проявившей текстуру дерева. Это восхищало зрителей: «Работы Цаплина приковывают, они влекут. Дерево в его огромных фигурах живет, дает впечатление движения и легкости изумительной». Б.В. Миловидов вспоминал: «Сделаны они были из стволов осокоря, этого типичного дерева для волжских займищ. Среди них были гиганты, достигавшие 4-5 обхватов в комеле дерева. Когда умирало такое дерево, оно падало, и вешние воды уносили его по Волге. Еще Горький говорил о таких богатырях, выбеленных солнцем, лежащих по берегам Волги. Вот такие деревья и разыскивал Цаплин. Еще и сейчас в некоторых местах лежат такие стволы, обкатанные водой. Распилить их невозможно — вот и лежат».
Ранние работы Д. Ф. Цаплин всегда ценил и, несмотря на уговоры самого Ф. И. Шаляпина, отказался продать ему «Песнь весны». Для скульптора статуя была, прежде всего, вещью, заключающей в себе труд. Он гордился своим умением и сноровкой в любой работе: «Может, кто не поверит, но работу я с детства любил по-настоящему, был я сильный, и мне казалось, что я взрослый. С семи лет работал как взрослый — кузнецом, слесарем, плотником, столяром, сапожником... Могу скрипку сделать, все времени нет... В армии меня ценили за то, что я все починить мог». В голодном Саратове начала 1920-х годов Д.Ф. Цаплин «жил тем, что делал деревянные колодки для сапожников».
Вскоре после персональной выставки Д. Ф. Цаплин уехал в Москву. Приняв участие в ряде крупных выставок, он устраивает следующую свою выставку в 1927 году «чуть ли не в каких-то сараях» при доме Герцена. Позднее И.Э. Грабарь вспоминал: «В 1927 году в Москве, во дворе дома Герцена, открылась выставка скульптора - самородка Дм. Цаплина. Приехавший из Саратова волжский крестьянин показывал привезенные им работы. Это были большие сложные композиции, небольшие статуэтки и головы, талантливо вырезанные из дерева. Особенное внимание привлекал замечательный бюст Ленина. Своеобразное и сильное дарование Цаплина произвело сильное впечатление» Работы Д.Ф. Цаплина привлекли внимание таких критиков, как А. Бакушинский, Я. Тугендхольд. «Молодому скульптору Д.Ф. Цаплину обязательно нужно, не дожидаясь общей скульптурной выставки, выставляться самостоятельно, хотя нет помещения, хотя всех работ, быть может, не стоило бы показывать... При большом темпераменте и работоспособности ему недостает школы и культуры... У него слишком доминирует поверхностная «литературность», декадентская по своему характеру»- писал А.А. Федоров-Давыдов.
Одна из лучших работ - «Мой отец. 1922». Автор портрета открыл для себя выразительность скульптурной массы, содержательность покоя.
«Голова Ленина производит впечатление незабываемое, в ней чувствуется сосредоточенность и напряжение ленинской мысли»- так оценила критика один из первых портретов В.И. Ленина, выполненный Цаплиным ещё в Саратове.
Об эпичности цаплинских портретов В.И. Ленина писал Я. Тугендхольд в обзоре VII выставки АХРР: «В области скульптуры отмечу ленинский бюст рабочего Цаплина... как живой миф, творимый о Ленине».
В Саратове была начата монументальная статуя «Страж СССР». С простодушием народного мастера, не придерживающегося анатомической правильности пропорций, он выделяет главное: огромные руки, сжимающие винтовку. Чувство материала, присущее Цаплину, постоянно углублялось в его практике. Он никогда не делал предварительных рисунков или эскизов в глине, а сразу работал с камнем или деревом: «Беру материал и из него делаю вещь, как в детстве из бумаги вырезал». Для Д.Ф. Цаплина, продолжающего традиции отцов и дедов, работа в дереве была естественной и единственно для него приемлемой формой творчества.
Познакомившись в музеях Парижа со скульптурой Египта, Цаплин ощутил свое родство с древними мастерами: «Искусство Египта было и будет прекрасным во все времена».
В скульптуре «Волжский грузчик» (1925 г.) крупные формы решительно преобразованы в простые геометризированные объемы. Но цаплинский «кубизм» далёк от французского. На ноги, лапти, груз над головой нанесен «натуральный» рисунок тесемок, переплетений лыка, веревок, опоясывающих груз, напоминающий рельефный рисунок на архаической скульптуре, каменных скифских «бабах». Простодушие примитива соединилось здесь с духом современности.
С «великим примитивом всех времен» связала творчество Цаплина зарубежная критика. В одном из обзоров Парижского Салона несколько строк были отведены ему: «В иностранном отделе две скульптуры приковывают к себе внимание своей силой и величием. Это «Страж СССР» и «Грузчик», высеченные из стволов старого дуба русским скульптором Цаплиным. Их тяжелая массивность сначала даже давит, но потом поражает и увлекает своими серьезными достоинствами».
«Мне говорили раньше о гениальности одного русского мужика с Волги, - писал лондонский критик, - и я думал увидеть его трогательные попытки стать скульптором. Но мой скептицизм быстро перешел в подлинный энтузиазм. Цаплин подлинно великий скульптор».
Особенно высоко была оценена анималистика Д. Ф. Цаплина, работы, выполненные им на Майорке, где буквально «под ногами» лежал прекрасный цветной материал, майоркский камень. Величественные «Львы», медлительные «Рыбы», «Птицы» — воплощение грандиозной мощи, той таинственной жизни, которую скульптор почувствовал в самом камне, его формах, созданных природой. «Принимаясь за работу, Цаплин долго ходил вокруг камня или дерева, гладил его, казалось, нюхал его, всматриваясь и думая, потом брал инструмент... работал самозабвенно, в работу уходил с головой, переставая видеть и слышать окружающее»,- вспоминала Т. И. Сухомлина. Сам Цаплин о годах пребывания на Майорке говорил: «Работно было. Два-три дня, и вещь готова».
Несмотря на ошеломляющий успех зарубежных выставок, Цаплин ничего не хотел оставлять за границей. Т.И. Сухомлина вспоминала, как побледнел владелец галереи, где должна была состояться выставка Д.Ф. Цаплина, когда, скульптор назначил цену в полмиллиона франков почти за каждую: «Но даже Бурдель, Майоль стоят меньше... Я же ничего не продам». Цаплин и не думал ничего продавать, он хотел, чтобы все принадлежало Советской России. На вопрос, не тоскует ли он по родине, скульптор ответил: «А у меня одна нога всегда там, на родине, я здесь временно — чего мне тосковать?».
Вернувшись в Москву, скульптор получил мастерскую в пяти минутах ходьбы от Красной площади, квартиру на улице Горького, но художественный стиль его скульптуры, народный дух её уже не был актуальны для советского искусства 1930-х годов. Не стало Цаплина в 1967 году, хотя мастерская, наполненная его работами, существовала ещё в 1980-е годы. Интерес к личности Цаплина вновь всколыхнулся в последнее время. В советском искусстве он стоит особняком, подобно одиноким осокорям на волжских берегах, вольно шумящих высокими кронами.

Лидия Петровна Краснопёрова

Литература:
Брун М. Выставка скульптора Д. Ф. Цаплина.— Саратовские известия, 1924, 5 дек.
Хмарский И. Забытый скульптор // Советское искусство,1938, 20 марта.
Филатов А. Одисссея скульптора Цаплина.— Молодая гвардия, 1966, № 4, с. 242.
Федоров - Давыдов А. А. Художественная жизнь Москвы.//Печать и революция, 1927, № 7, с. 84.
Бакушинекий А. В. Исследования и статьи. М., 1981, с. 202, 210.
Грабарь И. Э. Бездушное отношение к талантливому скульптору.// Правда, 1938, 22 сент.
Тугендхольд Я. По выставкам (VII выставка АХРР).// Известия, 1925, март
Лещенко-Сухомлина Т.И. Долгое будущее. Дневник-воспоминание. М.,1991

Скульптор из Малого Мелика


Талантливый самородок Дмитрий Филиппович Цаплин – автор портретов, композиций и анималистических скульптур, родился 8 (20 по новому стилю) февраля 1890 года в селе Малый Мелик Аткарского уезда. Кода мальчику исполнилось три года, мать его умерла от голода. Повторный брак отца принёс Дмитрию новые испытания. Ему, как самому младшему из оставшихся от первого брака мальчиков, пришлось нянчить вновь родившихся детишек и зачастую сносить упрёки и побои суровой мачехи.
В школе Дмитрий учился всего одну зиму. Ходить было некогда и не в чем. Но грамотой он овладел и читал всё, что попадалось под руку. Любовь к чтению и жажда познания нового, возможно, родились под влиянием отца, уважаемого в селе человека, к которому земляки нередко обращались за советом. Отец был очень красив и славился как певец. Любовь и уважение к отцу Дмитрий Филиппович впоследствии выразил в одной из лучших своих скульптур – «Голова отца» (находится в Государственной Третьяковской галерее).
В 1914 году Цаплина призвали в армию. Через три года он вернулся домой, где ему принадлежала часть отцовского хозяйства отца: половина дома и половина просорушки. Но совсем не крестьянские заботы полонили его голову. Во время армейской службы случилось Дмитрию увидеть на турецком кладбище древний памятник – архаического барана. Он тут же попробовал сделать из мягкого местного камня маленький автопортрет – получилось. Страстное желание лепить из глины, вырезать из дерева, вырубать из камня стало теперь главным в его жизни.
Вскоре после возвращения Цаплин стал учащимся Свободных художественных мастерских (так с 1918 года называлось бывшее саратовское Боголюбовское рисовальное училище). Но учился здесь недолго, поскольку уже на первом году обучения у него возникли разногласия с преподавателями по методике обучения. Дмитрий Филиппович начал работать самостоятельно. Впоследствии об этих годах он рассказывал: «Жил … впроголодь, в великой нужде. Из огромных стволов деревьев, которые находил на берегу Волги и тащил к себе, тесал свои первые большие скульптуры: «Песня весны», «Семья», «Красноармеец», «Грузчик».
В конце 1924 года в здании музыкального техникума (в который на несколько лет реорганизовали саратовскую консерваторию) открылась персональная выставка работ Цаплина. Газета «Саратовские известия» писала: «Многие с недоумением спрашивали: «Кто сей неведомый чудак, рискнувший устроить выставку из собственных произведений на четвёртом этаже музтехникума??? Этот чудак в течение шести лет упорно работал, ведомый вперёд одной лишь силой – силой художественного творчества».
Повергнув в изумление Саратов, Цаплин устремился в Москву. Но где взять деньги на переезд? На его ходатайство об отпуске ссуды в размере 75 рублей президиум горисполкома ответил постановлением: «За отсутствием средств отказать». Но власть всё же нашла способ помочь талантливому молодому человеку – его работы были отправлены в столицу отдельным вагоном. Дмитрию Филипповичу удалось устроить выставку в сарае при доме Герцена на Тверском бульваре. С ней познакомились многие известные деятели культуры, в том числе народный комиссар просвещения Анатолий Васильевич Луначарский. Итогом выставки стала творческая командировка Цаплина в августе 1927 года за границу.
Так он оказался во Франции. Сюда, на парижский адрес, пришла потрясшая Цаплина весть, что его старший брат признан кулаком и, следовательно, будет репрессирован. Дмитрий Филиппович бросился за помощью к Генеральному консулу СССР в Париже, обратился к «всесоюзному старосте» Михаилу Ивановичу Калинину и в исполнительный комитет Нижне-Волжского краевого Совета. «Брат мой Пантелей, - писал он, - никогда кулаком не был. Считаю, что брата моего сочли кулаком и лишили прав по недоразумению. Прошу восстановить его в правах, ибо Пантелей всю жизнь был тружеником, полезным членом крестьянства и достоин всяческого внимания и уважения в Советской России… Пантелей Цаплин в деревенском быту чудесный техник по сельскохозяйственным машинам, хороший сапожник, столяр, плотник, кровельщик. Сам для своей семьи валял зимнюю обувь».
Чтобы «получить более подробную информацию о вопросе, поднятом Цаплиным, чтобы его успокоить и даже в случае полной закономерности в деле его брата, удержать его от перехода в эмиграцию», между Москвой, Парижем, Саратовом и Баландой (ныне Калининск) завязалась переписка. Баландинская особая комиссия по выселению кулачества убедительных доводов о том, что Пантелей Филиппович действительно кулак, представить не смогла. Эта трудовая семья из одиннадцати человек имела всё то же хозяйство, что и до революции. Конная просорушка, половина которой принадлежала Дмитрию Филипповичу, являлась, в сущности, примитивным сооружением, так называемым топчаком, не дававшим доходов. Семья с трудом находила средства на её содержание. За 16 лет владения просорушкой не удалось скопить денег на покупку амбара, поэтому хлеб приходилось хранить в чужих закромах. В высказываниях против советской власти Пантелей Цаплин замечен не был, также как и в эксплуатации чужого труда. Тем не менее, пятидесятивосьмилетнего Пантелея Филипповича со всей многочисленной семьёй выслали в Среднюю Азию. И только вмешательство брата помогло ему снять клеймо кулака.
Дмитрий Цаплин до 1938 года находился за границей. После Франции жил и работал в Испании и Англии. Его персональные выставки, состоявшиеся в Париже, Мадриде, Лондоне, вызвали интерес публики и положительные отклики в прессе. По возвращении на Родину жил в Москве до своей кончины в 1967 году. 

Зоя Емельяновна Гусакова


Комментарии: 2
0
v1941 savin@mail.ru
[IMG]
Имя Цитировать 0
0
Nicholas Sherman ACS
Дорогие друзья! В 1970 г мне посчастливилось вместе с кинорежиссером Михаилом Игнатовым снять на киностудии "Леннаучфильм" кинофильм "Скульптор Цаплин", рассказывающем об этом замечательном мастере. У фильма была нелегкая судьба, но всё же он вышел на экраны. У меня сохранилась орогинальная копия этого фильма. Также много воспоминаний о его создании. Какая трагичная судьба у Веры Димитриевны...
Информацию обо мне вы можете получить на моем web: nsherman.me
С наилучшими пожеланиями,
Nicholas Sherman ACS
nsherman2@iinet.net.au
Имя Цитировать 0
Оставить комментарии
Текст сообщения*
Защита от автоматических сообщений