Мы используем сookie
Во время посещения сайта «Новости Радищевского музея» вы соглашаетесь с тем, что мы обрабатываем ваши персональные данные с использованием метрических программ.
Поддержать
музей
Платные услуги
A A A

Музей

Речь о создании мемориального музея В.Э. Борисова-Мусатова в Саратове в доме на Вольской 33, где жил художник, зашла еще в 1922 г. Инициатором выступила средняя сестра художника Агриппина Эльпидифоровна Немирова, в девичестве Мусатова. Флигель и двухэтажный дом - городская усадьба В.Э.Борисова-Мусатова в середине 20-х годов были внесены в список памятников истории и культуры Саратовской губернии краеведами, сотрудниками музея имени А.Н. Радищева, инспекторами по охране памятников А.В. и В.В. Леонтьевыми. Именно им мы обязаны фотографиями Мусатовского флигеля начиная с 20-х и до начала 50-х годов.

Но в 30-е годы имя художника официально было предано забвению, а его творчество названо "буржуазным и декадентским". Долгие годы о создания музея не могло быть и речи. В бывшей усадьбе В.Э. Борисова-Мусатова расположились обычные коммунальные квартиры. Чудом уцелел маленький деревянный флигель. В 30-е годы началось строительство крупного промышленного предприятия - мебельной фабрики, стены которой вплотную подступили к флигелю, уничтожив квартал старой застройки и Мусатовский сад.

Во времена "оттепели" имя Мусатова возвращается, и интерес к личности и творчеству художника растет. В 1970 году художнику исполнилось 100 лет со дня рождения. В 1973 г. в Москве и в Саратове проходят крупные выставки его работ. Улица Белоглинская в Саратове была переименована в улицу имени В.Э. Борисова-Мусатова. Но о создании музея речи никто не ведет. В 1979 году в Приволжском книжном издательстве вышла книга Константина Шилова "Мои краски, напевы…", рассказывающая о жизни и творчестве художника. В немалой степени благодаря активной деятельности писателя флигель, пришедший к тому времени в полную ветхость, был спасен от сноса.

В 1984 году решением Городского исполкома Совета народных депутатов флигель был передан на баланс музея имени А.Н. Радищева. Зашла речь о реставрации флигеля и открытия мемориального Музея В.Э. Борисова-Мусатова как филиала музея имени А.Н. Радищева. Сотрудники музея Людмила Ефремова, Елена Савельева, Галина Лукьянова начали активную деятельность по собранию материалов о жизни художника. С 1989 года Елена Савельева возглавляла все работы касающиеся реставрации музея. Но в годы перестройки, крушения Советского Союза, отсутствия реставрационной базы в самом Саратове дело с восстановлением усадьбы В.Э. Борисова-Мусатова сильно затянулось. Работы то начинались, то прекращались в самое неподходящее время. Городскими властями не был решен вопрос первостепенной важности - отселение жильцов из 2-х этажного дома, принадлежавшего семье Мусатовых.

В итоге из предполагаемого музейного комплекса в апреле 2000 года в год 130-летия со дня рождения В.Э. Борисова-Мусатова был окрыт мемориальный флигель. Имея еще ряд недоделок молодой музей активно включился в работу с посетителями и выставочную деятельность. Тем не менее сейчас самым актуальным вопросом остается отселение жильцов из 2-х этажного дома и восстановление Городской усадьбы Мусатовых - музейного комплекса в полном объеме, как это задумывалось изначально.

ДОМ, УДОБНЫЙ ДЛЯ ВДОХНОВЕНИЯ

На картине — хрупкая женская фигурка, скользящая между цветущих деревьев. Перед нею — чудесное розовое видение.

Замок? Дворец? Мираж? Да и нет. В действительности это счастливо преображенный фантазией дом художника В.Э.Борисова-Мусатова.

Мне приходилось приводить к этому дому разных людей. И почти всегда раздавались возгласы разочарования. Те, кто помнит произведения Борисова-Мусатова, ожидают увидеть старинный особняк. А те, кто только узнает о творчестве замечательного художника, недоверчиво переспрашивают: «И это здесь он жил?» Здесь, в рядовом деревянном доме с флигелем в небольшом саду. И в самом деле, трудно поверить, что «поэт печальной мечты и цветных грез», жил и творил в обычном саратовском дворике, зажатом сейчас стенами мебельной фабрики.

И все-таки это тот самый дом, изображенный художником на многих известных картинах. Нечетная сторона улицы Вольской, между Бахметьевской и Белоглинской; прежний адрес — Плац-парад, собственный дом. Не разрушенный в 1930-х годах при строительстве мебельной фабрики, не сгоревший каким-нибудь жарким летом, не снесенный ретивыми градостроителями. То, что он уцелел - почти чудо! Вспоминаем мусатовские «Весну», «Майские цветы», «За вышиванием»... Узнаем стены, ставни, наличники, веранду, невысокий забор. Дом существует!..

На Плац-парад семейство Мусатовых перебралось после 1876 года. Вначале здесь стоял одноэтажный деревянный дом, выходящий фасадом на улицу. Окно этого дома, обращенное в заросший зеленью сад, изобразил Мусатов в одной из ранних работ. Флигель в глубине двора был выстроен позже, в 1890 -1891 годах. Туда после смерти отца переселились Мусатовы. А старый дом надстроили вторым этажом и стали сдавать жильцам, чтобы хоть как-то свести концы с концами.

Скромный деревянный флигель внутри был заботливо убран руками матушки Евдокии Гавриловны и младшей сестры художника Елены. Художник жил и работал в нем, приезжая на лето из Москвы и Парижа. Здесь он поселился в 1898 году, вернувшись из Франции, и прожил до осени 1903 года, вплоть до своего окончательного отъезда из Саратова.

Домом, «прекрасным и удобным для вдохновения», назвал мусатовский флигель художник Павел Кузнецов, тоже житель Саратова. Здесь в самой большой и светлой комнате находилась мастерская, где Борисовым-Мусатовым были созданы солнечные «Майские цветы», пленительно-печальные «Гармония» и «Гобелен», просветленный «Водоем», изысканное «Изумрудное ожерелье». Продолжением мастерской был сад, окружавший флигель - вишни, сирень лучших сортов, тополя, маки, кадка с экзотической агавой. Множество пейзажных этюдов написано Мусатовым именно в этом садике.

Спустя семь лет после смерти тридцатипятилетнего художника, в 1912 году, его друг и биограф В.К.Станюкович пишет в Саратов и просит сфотографировать дом на Плац- параде. Просьбу выполняет художник Павел Кузнецов. Примерно тогда же, отдавая дань признательности Саратову, родственники Борисова-Мусатова передают Радищевскому музею несколько его работ. Вдова художника Е.В.Александрова дарит картину «Осенний мотив» и рисунок «Портрет Елены». От старшей сестры Виктора Эльпидифоровича А.Э.Немировой поступают в коллекцию живописные этюды к картине «Жатва».

А тем временем дом на Плац-параде уже перестал быть «удобным для вдохновения», и у него появились новые владельцы. Аккуратного немца Боксбергера после 1917-го сменили многочисленные коммунальные жильцы. В саду выкорчевали сирень и посадили помидорные кусты. На крыше возникли радиоантенны. Но о художнике, жившем здесь когда-то, помнили.

В 1919 году в Саратове задумали создать музей «нового искусства» имени Борисова-Мусатова. В 1922 году газеты сообщали о желании А.Э. Немировой устроить во флигеле музей, посвященный памяти брата. Но этим планам не суждено было сбыться.

В тридцатые годы о Борисове-Мусатове — «декаденте, потакавшем вкусам буржуазной публики», — старается не вспоминать официальное искусствоведение. Но Радищевский музей так и не убрал произведения Мусатова и его младших современников из «Голубой розы» из постоянной экспозиции. А в 1945 году сороколетие со дня смерти художника было отмечено выставкой и статьей в местной прессе.

Постепенное возвращение мастера к зрителю произошло в 60-х годах после выставки, посвященной 100-летию В.Э. Борисова-Мусатова. Юбилейные выставки прошли в 1970—1971 годах в Москве, Ленинграде и Саратове. В 1973 году улица Белоглинская в Саратове была переименована в улицу Борисова-Мусатова.

Писатель К.В. Шилов, работая над книгой «Мои краски-напевы...», собрал огромный материал о жизни художника, его друзьях, близких, о саратовских впечатлениях в его творчестве. Тогда вспомнили и заговорили о судьбе сохранившегося флигеля на Плац-параде. Мысль, о создании там музея, возникла вполне естественно. Начались хождения энтузиастов по инстанциям, уговоры, объяснения, письма. И вот с 1984 года владельцем мусатовского дома стал Радищевский музей, а в апреле 2000 года, в обновленном флигеле, был открыт музей-усадьба В.Э.Борисова-Мусатова.

И сейчас, в начале XXI века, этом доме проходят многочисленные музейные выставки и акции, пленэры и детские конкурсы, и нынешние его хозяева с удовольствием встречают различных гостей из самых удаленных уголков России, которые приезжают сюда для того, чтобы прикоснуться к удивительному и неповторимому Миру Борисова-Мусатова.

Так, вновь, почти век спустя, этот Дом, стал удобным для вдохновения!

Елена Савельева

УСАДЬБА СЕМЬИ МУСАТОВЫХ. ВЕК XIX – ВЕК XXI

У Мусатова душа была синяя и прозрачная, как весеннее небо среди белых облаков, от того и во всех его картинах синий тон сквозит, как нота «ля» - во всех голосах природы.

Этот тон ведет за собою все другие тона и сообщает его картинам ту силу и художественную ясность, которая позволяет нам за каждым полотном его угадывать выражение глаз самого художника. Его печаль и улыбку, его любовь и надежды.

И глядя на это синее, молодое небо – среди белых облаков, которое любил изображать Мусатов, мне вспоминается разлив Волги, Зелёный остров. Куда мы ездили с ними на лодке детьми, Зелёный остров с долинами в лесу, белыми от ландышей, как будто облака упали с неба в траву и притаились там».

Александр Федоров. «В.Э. Борисов-Мусатов» // Журнал «В мире искусств», 1909 г., № 10-12

Первое десятилетие XXI века встретило любителей искусства юбилеями знаковых культурных событий начала века XX–го. Русский символизм, заявивший о себе 100 лет назад на выставках «Алая Роза» и «Голубая Роза», на страницах журналов «Весы» и «Золотое руно» определил главную тему ретроспективных экспозиций, с успехом прошедших в 2005-2008 годах в Брюсселе («Русский символизм – «Голубая роза», музей «Икселль») и Москве («Пророк и мечтатель», «Золотое руно»: у истоков авангарда», Государственная Третьяковская галерея).

Произведения Виктора Борисова-Мусатова, непременные участники выставок, вновь и вновь вызывают у зрителя восторг и печаль, радость и грусть.

Как эхо столичных выставок в саратовском мемориальном музее художника звучат рассказы и впечатления приезжих посетителей. Но и дом, где жил художник, в свою очередь, заставляет удивляться.

Беседы о Борисове-Мусатове всегда многогранны, можно рассказать о жизни в целом, или сделать акцент на поэтической теме Мусатовских муз и натурщиц, или осмыслить пути творческих исканий, где неизбежно возникнет и круг близких друзей Мусатова, людей незаурядных и талантливых.

Но особая тема – это судьба дома, сада, усадьбы, того миниатюрного пространства, словно по волшебству преображённого на картинах художника в целый мир.

Как и из чего сложился этот уголок Саратова, который дает нам право называть его солидным (основательным) словом - «Усадьба»?

И, здесь, безусловно, речь идёт о типе городской усадьбы, состоявшей из дома, дворовых построек и небольшого сада.

***

Виктор Борисов-Мусатов родился в Саратове 2 (14) апреля 1870 года в семье Эльпидифора Борисовича и Евдокии Гавриловны Мусатовых. Радостное это событие произошло в особняке генерала А.Шахматова на Аничковской улице (сейчас ул. Рабочая), где родители художника служили камердинером и горничной. Спустя шесть лет Эльпидифор Борисович оставил место в генеральском доме и устроился служащим в Управление Рязано-Уральской железной дороги.

В это же время в 1876 году семья Мусатовых, где успел появиться второй ребенок – сестра Агриппина, переезжает в собственный дом на улицу Вольскую, 33, имевшую в те времена еще один адрес Плац-парад, 13. Здесь в 1883 году появилась на свет младшая сестренка Елена.

Домик был одноэтажным, деревянным. Сразу за домом начинался сад, где росли сирень и вишни. Окна детской комнаты и столовой выходили в сад, две другие были обращены на восток, в сторону старой площади. Вся площадь представляла собой густые заросли лопухов и крапивы, но сохраняла ещё и артиллерийские казармы с непременным атрибутом – старинными пушками.

Улица Вольская сбегала к Волге, и по воспоминаниям Александра Федорова, товарища детских лет Мусатова, мальчишки часто на лодках переправлялись на волжские острова, где было настоящее для них раздолье.

Один из островов называли Зелёным, и в своем дневнике Мусатов писал: «Он был для меня чуть ли не «таинственный остров», я знал только один его ближайший берег. Он был пустынен, и я любил его за это. Там никто не мешал мне делать первые робкие опыты с палитрой…».

Раскроем книги и художественные альбомы, посвященные творчеству Виктора Борисова-Мусатова. В самом начале – «Окно», первое живописное произведение будущего знаменитого художника. 16-летний мальчик с любовью изобразил распахнутое окно родного дома. А для нас густой орнамент из цветов и растений, деревянные жалюзи, защищающие комнаты от летнего зноя, чистые стёкла и кружевные занавески давно стали символами далёкого Мусатовского детства.

Учась в школе-студии при Саратовском обществе любителей изящных искусств, Виктор постоянно делал карандашные наброски, зарисовки, тщательно подписывая свои работы. Дом и сад давали для этого богатую пищу: деревянные дворовые постройки, домашняя живность, уголки интерьеров, домочадцы ничто не оставалось без внимания.

В 1891 году Мусатов уезжает учиться в Московское училище живописи ваяния и зодчества. В это же время родной дом претерпевает изменения, и усадьба приобретает облик, который во многом сохранился и до наших дней.

Мать художника Евдокия Гавриловна, на которой в силу житейских обстоятельств в это время держалось всё хозяйство, решает воплотить давние замыслы своего супруга. Так одноэтажный дом был надстроен вторым этажом, и обложен красным кирпичом. Он приобрел вид типичный для городского дома, принадлежавшего мещанскому сословию. В глубине сада был построен деревянный флигель. Дом стали сдавать в наём, и при рачительном ведении хозяйства, средств, вырученных от этой экономической операции, хватало на семейные нужды.

Семья переселилась во флигель, о котором с большой любовью вспоминает Елена Эльпидифоровна Борисова-Мусатова: «Между прочим, наш вновь отстроенный, хотя и низенький флигель, как-то уютно стоял среди зелени, да и внутренняя его часть выглядела радостно, благодаря массы света и солнца: на окнах комнатные растения в большом количестве – это так-же была мамина забота и любовь к цветам».

Самая большая комната флигеля, тремя окнами выходящая на юг, принадлежала Виктору. А на долгие годы для Борисова-Мусатова предметом изучения, творческого вдохновения, источником, питающим воображение и фантазию, становится усадебный сад – «зелёная мастерская».

Ни одна книга о художнике не обходится без тщательного анализа произведений, написанных в саратовском садике.

Мы же напомним только о метаморфозах сада, претерпевшего в творчестве художника эволюцию от первой и всегда находящейся возможности изучения натуры до целой мировоззренческой системы («цветущий сад, как целый мир»).

В декабре 1903 В.Э. Борисов-Мусатов уезжает из Саратова в Подольск.

Дом, сад и флигель находят своего нового хозяина.

Имя его нам известно - это некий солидный господин Генрих Генрихович Боксбергер.

Ни сам Мусатов, ни следующий владелец усадьбы, конечно, не могли знать все задумки всевышнего провидения, но мы господину Боксбергеру благодарны за любезное разрешение сделать фотографии с Мусатовского сада и флигеля художнику Павлу Кузнецову в 1912 году. Благодарны мы и за аккуратное ведение усадебного хозяйства, за те новшества, которые Боксбергер хотел внедрить в этот уголок. По его заказу был сделан документ, сейчас хранящийся в научном архиве Радищевского музея - это великолепно выполненный при помощи пера, акварели, чернил и чертежных инструментов план домовладения по ул. Вольская, 33 от 19 апреля 1914 года.

На плане мы находим и дом, и флигель, и хозяйственные дворовые постройки, дошедшие до наших дней, и можем себе представить, каким же был частично утраченный сейчас сад.

План подсказал нам, что со временем утраты понес и двухэтажный дом. Так когда-то с южной его стороны была деревянная веранда, выходящая во двор.

Трудно сказать, в какое смутное время господин Боксбергер вынужден был покинуть свое владение. Причиной ли была Первая мировая война, революции или то и другое вместе, но следующее упоминание о доме Борисова-Мусатова мы находим уже в первые годы Советской власти.

Так в 1919 году саратовская пресса сообщала о намерении секции изобразительного искусства организовать музей нового искусства имени В.Э. Борисова-Мусатова. В 1922 году в «Известиях саратовского совета» публикуется заметка «Памятный домик В.Э. Борисова-Мусатова», в которой идёт речь о создании во флигеле мемориального музея.

В 1926 году Алексей и Виктор Леонтьевы, музейные сотрудники, инспекторы по охране памятников Саратовской губернии, включили дом Борисова-Мусатова под номером 10 в «Список памятников гражданского зодчества, принятых на учет Отделом по делам музеев Главнауки НКП».

В 1930-е годы имя «декадента, потакавшего вкусам буржуазной публики» Борисова-Мусатова было официально позабыто, и только братья Леонтьевы в течение нескольких десятилетий тщательно фиксировали на фотографиях состояние Мусатовского флигеля, который в это время превратился в обычную коммунальную квартиру. Такой же большой коммунальной квартирой стал и двухэтажный дом. Рядом стремительно развивался промышленный объект – мебельная фабрика, сад преимущественно стал превращаться в огород, и значительная его часть исчезла в ходе строительства фабрики.

Летело время, наступили иные времена, и в 1960-х годах имя опального живописца стало возвращаться на страницы искусствоведческих книг. Посещая Саратов и Радищевский музей, исследователи Алла Русакова, Ольга Кочик и просто любители Мусатовского искусства непременно старались побывать в тихом уголке улицы Вольской, и Мусатовский дом, сам того не ведая, проживал как бы две жизни: обыденную, ничем не примечательную, и литературную, где стараниями авторов воссоздавалась картина жизни художника.

В 1973-74 годах с опозданием на три года в Москве, Ленинграде и Саратове состоялась крупнейшая выставка В.Э. Борисова-Мусатова, собравшая произведения живописца из коллекций многих музеев Советского Союза и посвященная 100-летнему юбилею со дня его рождения (14 апреля 1870). В это же время в Саратове произошло важное событие, улица Белоглинская, проходящая недалеко от Мусатовской усадьбы решением Саратовского Облисполкома была переименована в улицу Виктора Борисова-Мусатова.

Искусствовед Эмилий Арбитман писал: «Это новое название присвоено ей с целью УВЕКОВЕЧЕНИЯ памяти нашего земляка… Саратовцы могут гордиться тем, что наш город дал России такого большого художника».

В 1979 году в серии «Их имена в истории края» вышла книга Константина Шилова «Мои краски-напевы…», рассказывающая о саратовских годах Борисова-Мусатова. По одной из историй, уже почти легенде, эта книга сыграла ключевую роль по спасению Мусатовского флигеля. Старый деревянный домик, обыкновенная "коммуналка", на бывшем Плац-параде неизбежно ветшал. Жильцов из флигеля отселили, с городского баланса сняли, и вот-вот деревянное зданьице должно было пойти под снос. Альбом репродукций Борисова-Мусатова, да книга Константина Шилова, чуть ли не в последние решающие минуты легли на стол крупного городского начальника того времени, а сам автор, не пожалел ни времени, не сил, на взволнованный рассказ о художнике, чьи творения - гордость российского искусства.

Чуть позже, во флигеле, обосновались со своими мастерскими художники, чтобы флигель «охраняемый государством», действительно был под постоянным присмотром.

Художник Геннадий Иванович Лапаксин, три года работавший в Мусатовской мастерской, рассказывал, что иной раз приходилось проводить популярные беседы с «залетными» людьми, любителями горячительных напитков, для которых домик был объектом «пристального» внимания. Но были и радостные моменты, когда в усадьбу Мусатовых приходили туристы с Волжских теплоходов.

Наконец, в 1984 году мусатовский флигель решением Саратовского исполкома совета народных депутатов был передан на баланс Радищевского музея с целью реставрации и создания мемориального музея В.Э. Борисова-Мусатова. С этого же момента остро встал вопрос об отселении жильцов из двухэтажного дома.

«Вопрошал меня Саратов

По приезде в первый день:

«Как Вам нравится Мусатов?»

Я сказал: «Люблю сирень».

Жил Саратовский бессребреник,

Живописец из мещан –

В безутешные сирени

Своих женщин превращал.

Разве импрессионисты

Открывали пуантель?

В крестик сотканные кисти-

Или Афанасий Шмель.

И махровая усадьба,

Словно белая сирень,

В палисаднике Мусатова

Сохранилась по сей день.

Словно речь по телефону

Воскрешающее незрим –

С Виктором Эльпидифоровичем

Через грозди говорим.

И когда он душу вкладывал,

Всполоша столичных клуш –

По сравнению с Саратовом

Все столицы были - глушь.

Где ни буду – смотрит в форточку –

Наломай кому не лень!

Виктора Эльпидифоровича

Гобеленная сирень».

Так родилось стихотворение Андрея Вознесенского, посетившего Радищевский музей и Мусатовскую усадьбу в 1984 году.

Следующий этап в жизни усадьбы занял целых 16 лет до 2000 года, когда в апреле в День 130-летия со Дня рождения Виктора Борисова-Мусатова в отреставрированном мемориальном флигеле открылась первая экспозиция «Мусатовский альбом братьев Леонтьевых».

История реставрации флигеля, постоянные попытки со стороны музея и общественности решить вопрос об отселении жильцов из усадебного дома – сами собой представляют своеобразную картину очередной в истории России эпохи перемен.

И в 1991 году улицу имени В.Э. Борисова-Мусатова снова переименовали в Белоглинскую, но в 1998 году наконец-то зарегистрировали «Усадьбу художника В.Э. Борисова-Мусатова» как памятник истории и культуры Регионального значения.

Но «гений места», усадьба на Плац-параде, питавшая тонкого и человечного художника, воздействующая на души ныне живущих людей, давно и прочно заняла свое место в метафизическом пространстве города. А иначе как объяснить эстафету поколений людей, историков, краеведов, художников, фотографов, архитекторов, журналистов, музейщиков, хранящих и сохраняющих этот уголок Саратовской земли?

Заканчивается первое десятилетие XXI века, но «эпоха перемен» ещё продолжается. Усадьба Виктора Борисова-Мусатова продолжает оставаться музеем «наполовину».

В мемориальный флигель приходят новые посетители, новые поколения открывают для себя имя Виктора Борисова-Мусатова, узнают историю и культуру своего края, в музейном садике снова работают художники. Но дом, первым «распахнувший окно, на встречу солнцу» находится на грани гибели. 14 апреля 2008 года состоялась акция «Усадьбе быть!» в защиту гибнущего памятника. Сейчас на высоком уровне городской и областной власти решается вопрос о скорейшем отселении жильцов из Мусатовского дома и передаче, наконец, музею. …Что бы чего–то добиться, в России надо жить долго. Доживём?

Элеонора Белонович. 

Наши партнеры

© 2024 Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры
«Cаратовский государственный художественный музей имени А.Н. Радищева»

При использовании материалов, взятых с данного сайта, ссылка на первоисточник
обязательна.
ВЕРСИЯ ДЛЯ СЛАБОВИДЯЩИХ
ЮРИДИЧЕСКИЙ АДРЕС:
410600 г. Саратов, Радищева, 39
АДРЕС ДЛЯ ПОЧТОВЫХ ОТПРАВЛЕНИЙ:
410012 г. Саратов, ул. Радищева, 41
+7 (8452) 26-28-55, +7 (8452) 26-16-06
E-MAIL: info@radmuseumart.ru

ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К НАМ!
 Яндекс.Метрика
Создание сайта: “Инфо-Эксперт”
"Радищевский музей"
Дизайн сайта: М. А. Гаврюшов
"Радищевский музей"