Живописные и графические
произведения А.П. Боголюбова
Живопись и графика

Русская армия в мае 1877 перешла границы Румынии, по предварительной с ней договоренности, и двинулась по направлению к Дунаю. На пути русских войск стояла естественная преграда – полноводная река, турецкий берег которой был основательно укреплён османами, а сильная его заболоченность существенно осложняла высадку на него. К тому же, у турок на Дунае было 17 бронированных мониторов. Победа над Турцией была невозможна без форсирования Дуная. Для обеспечения успеха требовалось нейтрализовать турецкую дунайскую флотилию в месте возможных переправ. Эта задача была выполнена установкой на реке минных заграждений, прикрытых береговыми батареями. Также были задействованы переброшенные по железной дороге лёгкие минные катера.

29 апреля из Мачинского рукава Дуная вышел корвет «Люфти Джелиль» и направился к Браилову. Две осадные батареи открыли по нему огонь. Первые 30 снарядов упали мимо, но затем в корвет одновременно попали два снаряда, выпущенные из 24-фунтовой осадной пушки и из 6-дюймовой мортиры. Немедленно за попаданиями последовал взрыв корабля. Из 218 человек экипажа корвета спасся лишь один матрос, которого вместе с флагом корвета подобрали русские минные катера.

После гибели корвета все турецкие суда, дислоцированные в этом районе, укрылись в Мачинском рукаве. В полночь с 13 на 14 мая минные катера «Цесаревич», «Ксения», «Джигит» и «Царевна» вышли из Браилова и вошли в Мачинский рукав. В 2.30 ночи катера обнаружили турецкие корабли — монитор «Сейфи», броненосную канонерскую лодку «Фетхуль-Ислам» и колесный пароход «Килиджи Али». Первым к «Сейфи» подошел катер «Царевич». Турки попытались обстрелять катер из кормовой пушки монитора, но пушка три раза подряд дала осечку. «Царевич» нанес удар шестовой миной в левый борт монитора. Раздался взрыв, и огромный столб воды обрушился на катер, едва не утопив его. Второй взрыв произвел своей шестовой миной катер «Ксения». Монитор затонул. Экипажи русских катеров потерь не имели. Турецкая речная флотилия была расстроена действиями российских моряков и не могла воспрепятствовать переправе русских войск.

На другой день я достиг Браилова, главного пункта моих работ. По дороге повидал впервые удаль и фатализм нашего русского солдата. Везде на станциях, не то что в вагонах и на платформах, кишели их группы. Из окон раздавался хохот и хоровая песня, а на платформах с бубнами и тарелками отплясывали трепака, свистя и завывая всякими гиканьями… На третий день моего приезда мне дан был паровой катер, на котором наши храбрецы ходили подрывать турок, и мы пошли в приток Дуная, где виднелись мачты затонувших броненосцев. Зачертив местность, я подготовил этюд масляными красками и закончил день тем, что отпилил флагштоки обоих мониторов и взял с мачт куски проволочных снастей на память. Три дня сряду я занимался этой работой. Тут у берега стояли в камышах рыбаки. То были все красавцы, не утратившие ничего из своей народности. Благодаря им, я по колено в грязи прошел по камышам, где на берегу лежала громадная дымовая труба одного из броненосцев. Каков же должен быть взрыв, ежели такая тяжесть перелетела через весь приток и в шагах ста рухнула на землю….

Из книги воспоминаний А.П. Боголюбова «Записки моряка-художника»

Пришлось мне несколько раз ездить вверх по Дунаю на пароходе с лейтенантом Петровым. Трудная была это обязанность. Каждый раз привозили до 100 больных и раненых русских солдат и турок. Конечно, с ними не очень церемонились, а потому случалось, что во время пути умирало человека по два и по три. Санитаров было мало, жара стояла страшная, так что офицеры и матросы утоляли жажду этих несчастных. Но время было военное, а потому и смотрелось на всё хладнокровно и делалось что можно. Каждый раз по прибытии парохода его дезинфицировали, жгли серу, прокуривали дымом и мыли карболкой стены.

Из книги воспоминаний А.П. Боголюбова «Записки моряка-художника»

В 1881 году А.П. Боголюбов намеревается закончить работу над дунайской серией картин, а именно исполнить картину «Дело Скрыдлова», для работы над которой выезжает в Болгарию - в Рущук и Мечку.

Утром 8 июня возле острова Мечка русские минёры с лодок и плотов ставили минные заграждения. Турецкий колесный пароход «Эреюш» попытался помешать постановке. Из засады в зарослях камыша на полном ходу вышел минный катер «Шутка» под командованием лейтенанта Н.И. Скрыдлова, подошёл к правому борту парохода и ударил его шестовой миной позади гребного колеса. Из-за повреждения взрыватель не сработал, а сильное течение прижало катер к вражескому борту так, что минный шест сломался. Опомнившиеся турки стали в упор расстреливать «Шутку» из ручного оружия и ранили командира и одного из матросов. Несмотря на стрельбу с борта парохода, русские моряки смогли оттолкнуть катер и дать задний ход.

На «Шутке» было много пострадавших. В ноги были ранены Н.И. Скрыдлов и художник В.В. Верещагин, который находился там как волонтёр.

В 1881 году Боголюбов написал эскиз «Дело лейтенанта Скрыдлова на Дунае» (собрание СГХМ им. А.Н. Радищева), а в следующем - закончил большую картину «Атака катером «Шутка» турецкого парохода на Дунае» (холст, масло; 146х262), хранящуюся в Центральном военно-морском музее С.-Петербурга.

Надо было исполнить последний заказ дунайских событий, а именно подвиг лейтенанта Скрыдлова, для чего были необходимы этюды с натуры местности с берегов Дуная. Заручившись от генерального консульства в Париже (Боголюбов жил в Париже – прим. автора текста) рекомендательными письмами к рущукскому консулу Ладыженскому, в апреле я отправился через Вену в Болгарию.
В Рущуке стояла болгарская флотилия под командою капитан-лейтенанта Конкевича. В его ведении было три подаренных Россией речных парохода, со значительными складами угля. Да кроме того Россия отдала братушкам богатый склад артиллерии и всех госпитальных и аптекарских принадлежностей. Пароходы держались исправно. Почти все матросы-болгары от наших научились говорить по-русски и смотрели браво. … Мне дали лёгкий пароходик и приставили ко мне лейтенанта Федосьева, который не раз ездил со мною на место скрыдловской атаки турецкого броненосца. Местность здесь крайне живописная, высокая, нагорная и крутая. Во время атаки по всей возвышенности были расставлены турецкие стрелки, и надо дивиться, как эта утлая минная лодка не была потоплена, но только искалечена пулями противников, переранивших всех смельчаков. К сожалению, провод электрический был перебит, и за подведённой миной взрыв не последовал. Но дело было сделано, и турки сейчас же отретировались к Рущуку, дав возможность нам сделать минное заграждение, без которого мониторы могли парализовать наше мостовое сообщение. Раненые Скрыдлов и Верещагин дали задний ход и скрылись в камыши, удачно найдя проток к Дунаю.
Окончив работу на реке, … я вернулся обратно в Рущук. Проехав болгарские деревни, я могу сказать, что народ живёт здесь хорошо, пьёт местное вино и изобилует фруктами и овощами. … Город Рущук очень оригинальный – с древними мечетями и горою Левон-Тобия. Всё это я снял акварелью и в масляных этюдах

Из книги воспоминаний А.П. Боголюбова «Записки моряка-художника»

Продолжить просмотр выставки
i
г. Саратов, ул. Радищева, 39
Саратовский государственный художественный музей имени А.Н. Радищева